Утро серое, прохладное, мрачное. Только-только стрелка часов накрыла семерку на циферблате; только наметился в по-осеннему темном, утреннем небе просвет, когда Иржи, вышел из отеля. В это время на улице старого города было безлюдно. Редкий человек куда-то шел, спешил на работу, редкая машина проезжала по мощеной брусчаткой дороге. Радовал своим отсутствием то ли дождь, то ли туман, такой частый в последнее время. Самое прекрасное время для пробежки.
Одетый в теплый темно-серый на тонкой байке спортивный костюм с капюшоном и серые кроссовки, Иржи перешел через дорогу, на другую сторону узкой старой улочки. Там, практически напротив входа в дом «У золотого колодца», красовалась вывеска бара-студии «Баккара». Именно туда, в этот бар, и направлялся парень, надеясь, что заведение это еще не покинул его ангел-хранитель, Ирра, - девушка, на которой оно, в общем-то, и держалось. Почти наверняка в это время девушка наводила там порядок после ночных безумств и посиделок посетителей. На памяти Иржи здесь редко когда было тихо, а посетители практически всегда отличались разгульным и весьма веселым, живым нравом – как никак, по большей части, личности творческие, предпочитающие уж если развлекаться, так развлекаться, без каких-либо ограничений.
Дверь бара была заперта, что означало, наверняка, отсутствие засидевшихся посетителей. В такое время, их, как правило, уже не бывало, но все же, порой, случалось всякое. После короткого стука, дверь открылась и на пороге появилась немного растрепанная, но свежая, словно зарядившаяся энергией прошедшей ночи, девушка. Окинув взглядом явившегося совсем не по времени «посетителя», она улыбнулась, и отошла в сторонку, пропуская Иржи.
- Привет, Треф, - поздоровалась девушка приветливо и чуть насмешливо добавила, - Время суток перепутал?
- И тебе утра доброго, Ирра, - улыбнулся он, проходя в заведение.
Честно говоря, ожидал увидеть развал и разруху, но, то ли посетители оказались в эту ночь невероятно приличными, то ли чудесная Колючка и здесь уж постаралась, а может, в ее распоряжении имелась целая армия домовых, которыми легко управляла эта фея.
- Чудо расчудесное еще спит? Или уже спит? – спросил он, приобнимая девушку за талию.
Ирра, усмехнувшись, звонко поцеловала его в щеку и вывернулась из его объятий, направившись к стойке бара, занимая свое любимое место.
- Кажется, спит, - неопределенно ответила она, принимаясь протирать и без того чистые, на взгляд парня, бокалы, - С утра его еще не видела, а значит, в мире снов.
- Спасибо, - благодарно кивнул ей Иржи и направился в сторону лестницы, ведущей наверх. Только на миг остановился и обернулся, чтобы попросить девушку, - И да, если не сложно, пожалуйста, свари кофе покрепче, минут так через… через пятнадцать.
Хотелось бы, конечно, чтобы Марек уже был готов, чтобы проснулся вовремя и сейчас хотя бы собирался, одевался, да пусть даже принимал душ, да только, увы, понимал, что все это, скорее всего, просто мечты. Можно было, конечно, забить на все и оставить друга дрыхнуть, отправившись на пробежку как обычно, в одиночку, но сегодня это было дело принципа – заставить бессовестного художника выполнить свое обещание.
Получив от девушки заверения в том, что все будет исполнено в лучшем виде, Иржи взлетел по лестнице на второй этаж. Оказавшись в спальне приятеля, он, хотя и предполагал, что так оно все и будет, недовольно скривился, разозлившись на приятеля – тот, вопреки вчерашним уверениям, что встанет сам ни свет, ни заря, мирно дрых в своей постели. Правда, как обычно, злиться на него дольше, чем пару-тройку секунд, Треф не смог. Да и как можно было злиться на это существо, сладко спящее с безмятежным видом, чьи разметавшиеся волосы хотелось нежно собрать и убрать в сторону, приоткрывая красивое лицо. Существо, которым можно было сейчас откровенно любоваться. Глядя на него, в этот момент вряд ли кому бы пришла мысль о его бурном нраве.
- Ладно, спящая принцесса, пора просыпаться, - пробормотал он, улыбаясь, и, присев на край кровати, коснулся ладонью плеча Марека и потряс – несильно, но вполне ощутимо, чтобы вырвать того из сна.
- Вставай, чудо чудесное – утро пришло! – проговорил он громче и усмехнулся. Представлял как, должно быть, хорошо тому сейчас в теплой постели, на мягкой подушке, под одеялом, как приятно и уютно, но не отступился, решив поднять того во что бы то ни стало.

Сонное ругательство соседа никоим образом не поколебало решимости Иржи, никак не испортило настроение, а лишь вызвало улыбку. Почему-то он был почти уверен, что Марек продолжит в том же духе, обрушив на его голову несколько «добрых» ругательств и вдобавок спихнет его с кровати, но, к счастью обошлось. Видимо, все было не на столько плохо, как нафантазировал себе Иржи, и это не могло не радовать.
- Да-да, Иржик, он самый, - подтвердил он, улыбаясь, - Пришел-явился по твою душу, чтобы забрать ее с собой.
На слова о Колючке лишь покачал головой – вот уж чего-чего, а этого Марек не сделает точно. Это равносильно закрытию этого бара. Ну, кто еще способен вынести такого вот типа в качестве хозяина, вкалывать в баре с утра до вечера и терпеть всю разномастную толпу, околачивающуюся здесь каждый вечер и ночь? Только такой фанатик своей работы, как Ирра.
«Ты, мой дорогой, молиться должен на Колючку, а не упоминать о ней всуе!»
Он обожал проявление эмоций Марека, особенно таких, похожих на злость. Когда парень выплескивал их на него, так хотелось казаться невозмутимым и занудным, что Иржи становился таковым, и выбить из него это невероятное спокойствие можно было чем угодно, но только не возмущением, не сердитыми вспышками, не неудовольствием. От своего соседа он принимал лишь радостные улыбки и…кое-что еще, что являлось неотделимой частью натуры Марека.
- Я очень рад, что у тебя прекрасная память, - произнес он несколько флегматично, легко пряча просящуюся улыбку, - Однако она не помогла тебе проснуться вовремя. Даже будильник поставить не потрудился.
Деланно равнодушным взглядом он проследил за выбирающимся из постели парнем, и попытался убедить в своем равнодушии самого себя, будто взгляд его совершенно случайно цеплялся за обнаженное тело соседа, рассматривая того с плохо скрываемым удовольствием. Не притронулся, даже не задел случайно, не препятствуя тому никоим образом, а когда Марек исчез в ванной комнате, откинулся на его кровать, устраиваясь на ее краю, закинув свои руки себе под голову.
Пролежал так около минуты-другой, чувствуя рядом тепло постели, нагретой приятелем, его едва уловимый запах, что хранила подушка у самого лица. Смотрел в потолок, размышляя, прикидывая, дожидаясь. Затем улыбнулся самому себе и, рывком поднявшись с кровати, направился в сторону ванной комнаты. Приоткрыв не запертую на защелку дверь, он просунул в нее голову, отыскав взглядом вполне четкий силуэт парня в душевой кабине.
- Можешь не торопиться, Марек, - сообщил он, никоим образом не скрывая своего присутствия, - У тебя есть не пять, а целых десять минут на водные процедуры, так что наслаждайся.
Иржи усмехнулся, лишь на секунду-другую задержав взгляд на приятеле дольше, чем то было необходимо, и закрыл за собой дверь в ванную комнату.
Направился вниз, туда, где Ирра, внеся в интерьер последние штрихи уюта и чистоты, навела безупречный порядок и сейчас колдовала над приготовлением чего-то.
- Здесь, - махнула рукой девушка, заприметив спустившегося Иржи, подзывая его к себе, не дожидаясь вопроса, - Он скоро будет готов.
О том, что означало загадочное слово «он» даже спрашивать не приходилось. Оно источал такой аромат, что Иржи даже пожалел на миг, что не попросил девушку сварить еще одну порцию кофе.
Пока суть да дело, между ненавязчивой болтовней, которая с его стороны состояла, главным образом, из кивков и поддакивания, глубокомысленного хмыканья, Иржи отыскал чашку и блюдце, устраивая их подле девушки, следя за ее поистине виртуозными действиями. Оставалось только удивляться тому, где Марек сумел откопать эту фею, и как убедил ее работать в своем заведении.
Несколькими минутами спустя он, с готовым кофе, вернулся в спальню Марека, с удовольствием отмечая, что приятеля еще нет в комнате, а шума воды в ванной, уже не слышно. Значит, по всей видимости, его чудо чудесное должно было скоро выползти. Поставив чашку на стол, парень опустился в кресло, поджидая появления приятеля.

Ждать появления Марека пришлось совсем недолго. Оставалось только удивляться, как это чудо умудрилось быстро, без лишних пререканий, подняться с постели и достаточно быстро принять душ. Подозревал, конечно, что не обойдется все это без какого-либо подвоха, но даже когда сосед появился из ванной комнаты практический голый, с полотенцем на бедрах и на голове, не сразу понял, в чем именно сей подвох заключался. Даже, несмотря на то, что интуиция тихо и ненавязчиво шепнула «вот оно!».
Улыбчивым взглядом он проследил за перемещением Марека по комнате, такого свежего, такого влажного и горячего после принятого душа, что даже совесть на миг проснулась, мягким укором в душу, посоветовав не трогать его и не тянуть на улицу в прохладу осеннего пражского утра. Это довольно жестоко. Правда, проснувшись, совесть тут же отрубилась, а перспектива пробежки с приятелем, пусть даже таким вот, с его очарованием развратного ангела, все равно представлялась прекрасной.
«Нефиг быть неженкой» - мысленно подвел он итог своим кратковременным терзаниям.
Правда, их тут же сменили другие. Почему он не догадался вручить Мареку что-то, хоть отдаленно напоминающее одежду? С этой его чертовой сексуальностью, что как нимб, как аура окружала парня, впору было почувствовать себя неуютно. Точнее, очень даже уютно, да только в штанах от такого «уюта» становилось как-то тесновато, и немного противное ощущение собственной озабоченности  навязчиво лезло в голову. Знал, прекрасно знал, что это – чистейшей воды провокация данного длинноволосого субъекта. Пусть, быть может, и неосознанная, но провокация.
Хотел уж было отчитать его и, рыкнув, напомнить об одежде, чтобы тот облачился хоть во что-нибудь более менее приличное, но промолчал. Зачем лишний раз тем самым говорить о том, как это чудо чудесное на него влияет?
- С легким паром, - произнес он, улыбнувшись, и вполне откровенно скользнул взглядом по телу Марека, - Надеюсь, ты в полной мере насладился душем и…
Фраза оборвалась, потому что внимание парня вдруг целиком и полностью переключилось на то безумное оружие, что вручил ему сосед.
- Фен? – недоверчиво спросил, глядя на страшный предмет красоты, и покрутил его в руках, - Зачем?
Пожалуй, последний «гениальный» вопрос можно было опустить… вместе с полотенцем, что было стянуто с головы Марека. Вот тут-то, в этот самый момент, тот самый подвох, или часть его, о котором предупреждала Иржи интуиция, выплыл наружу. Даже не один, а сразу несколько, от которых первым желанием парня было – тупо застонать, долго и протяжно, как от зубной боли.
Его ноги были самым наглым образом раздвинуты, а между ними на полу оказалось практически голое существо, спокойно реагировать на которое получалось едва ли. А ведь уверен был, что окажись сейчас вместо Марека кто-то другой, то он, Иржи, был бы абсолютно спокоен. Трижды ругнулся мысленно на эту безумную сексуальность соседа, дважды попинал самого себя, заставляя думать о пробежке, прежде чем, щелкнув кнопками, включил фен, направляя горячий поток воздуха на длинные волосы парня. Еще одно, испытание, быть может даже худшее, чем пытка «фиговым листком» из полотенца. Эти чертовы волосы он обожал, просто с ума сходил от прикосновения к ним – до легкой внутренней дрожи, до желания целовать их, до желания сжать их в кулак, намотать на руку, или просто гладить, гладить, гладить.
Где-то в голове, словно фоном, промелькнула мысль о том, что запланированная пробежка накрылась, ибо сушить эти волосы придется очень долго, да и что вообще послать бы ее к чертям собачьим, а вместо этого утянуть Марека на его постель и, накрыв одеялом обоих, проваляться до позднего вечера, даря ему ласки.
«Ага, трахнуть». И ведь так легко и явно Иржи представил возможные перспективы, что и сам не заметил, что пальцы свободной руки давно уже не просто перебирают волосы, пытаясь их высушить, а банально гладят их, лаская. Усмехнулся лишь тому и, сквозь волосы нежно провел пальцами по голове Марека, массируя.
- Все же, какая ты зараза! - наконец-то произнес он, судя по тону явно отвешивая комплимент. Улыбался, конечно же, улыбался, - Таких поискать – не найдешь.
Свободная ладонь коснулась подбородка приятеля, чуть приподнимая его, приближая голову парня к себе и удерживая – на всякий случай, и тут же легкий и порывистый поцелуй коснулся макушки Марека. Всего один короткий миг и ладонь скользнула от подбородка, отпуская его, оглаживая шею и плечо, на котором задержалась, крепко сжав, до боли вжимая в него свои чуть напряженные пальцы. Отпустил также быстро.
Выключенный фен Иржи опустил вниз, буквально вложив его в руку Марека.
- Волосы почти сухие, так что у тебя есть пять минут, чтобы досушить их… самостоятельно, - проговорил он немного жестковато, постаравшись придать своему голосу более мере прохладный оттенок, и специально выделяя тоном последнее слово, - И еще пять на то, чтобы одеться.
Хотел уж было подняться с кресла, да только передумал – что ни говори, а лишать себя удовольствия от созерцания обнаженного Марека, сидящего у его ног, с копной волос, растрепанных по его коленам, не слишком хотелось.

Отель с привидениями", номер 13 ----

Погода была осенняя, но не холодная, даже изморось,  что началась с утра, сейчас прекратилась. Но асфальт был мокрый и кое-где  виднелись лужи. Странно было бы ожидать иного в октябре. Зонт Карстен все же прихватил, опираясь на него при ходьбе - вторую руку уютно обвила ручка Элеоноры, совершенно по-весеннему щебетавшей про этого Баккару. Ну по крайне мере его бар-студия находился в  прямом смысле - в шаговой доступности. Улыбнулся сестре, чуть  покачав головой.
- Элли, ты же понимаешь, что этого твоего гения может не быть дома,- прикинул сведения о жизни вольных художников,- он может спать. Не у себя. Валятся где-нибудь в состоянии алкогольной интоксикации. Ну в крайнем случае, закончить жизнь самоубийством на почве разочарования во Вселенной, - улыбнулся шире, удивив, что тонкие светлые брови девушки собрались нахмурится,- Эй-эй, я не отказываюсь, я же обещал.  Тем более, мы почти пришли. Да-а, кстати, бар-студия тоже может быть закрыт. Но! Я никогда не против прогуляться с тобой по этому прекрасному городу.
Впрочем, таблички с временем работы рядом с дверью бара  Карстен не нашел, поэтому, поворачивая ручку, уже прикидывал в каком кафе по близости можно продолжить завтрак - подкрепить чашку кофе каким-нибудь вкусным, но без калорийным пирожным для сестры. К его удивлению, дверь оказалась не заперта. Значит заведение работало. Ну, или пока еще работало. Прошел в глубь,  увлекая за собой сестру и без стеснения оглядывая место. Интересно. Креативно. Примерно так он себе и представлял бар, которым владеет художник. Хотя нет, по чести, представлял он себе его несколько хуже. Но судить о баре, не попробовав выпивки -  бесполезное занятие. Тем более, что она должна скрасить ему гипотетическую беседу с гипотетическим гением. За стойкой обнаружилась милая, но излишне перфорированная девушка, наводившая порядок.  Карстен приветливо улыбнулся.
- Доброго утра. Работаете?- обвел рукой зал, спрашивая и в частном - о девушке, и в общем - о баре. Учитывая общую пустынность - возможно бар просто еще не закрылся. Впрочем, оставить визитку и перебазироваться опять же в милое кафе, была достаточно приятная перспектива.

< ---- "Отель с привидениями", номер 13
Не то, чтобы Элеонора стала нервничать и волноваться после сказанного Карстеном, она просто взглянула с другой стороны на их столь ранний визит в бар – студию, и немножко подумала, хмуря свои брови. Брат как всегда был прав. Баккара мог еще спать, мог не у себя, его вообще могло не быть в Праге, да все, что угодно, и разочарование во Вселенной, кстати, из списка тоже нельзя было вычеркивать. Но так не хотелось уткнуться носами в дверь неработающего заведения и не застать хозяина дома. Элли была не против пройтись с Карстеном по Сердцу Европы, просто так, в удовольствие, не преследуя совершенно никаких целей,  не смотря на ранний час, на погоду, на настроение брата, когда он становился таким вредничающим, стойко переносящим и всячески потакающим ее желаниям. В такие моменты  он  Элеоноре казался еще ближе, роднее и любимее.  Интересно, знал ли Карстен об этом? Но развернуться и уйти, слушая от него торжественное продолжение, приблизительно: «Вот, что я тебе говорил, он определенно разочаровался во Вселенной!» крайне не хотелось.
Не бросив тень на солнечное настроение Элли, двери бара оказались не заперты. Элеонора широко, с видом победителя, улыбнулась Карстену и, проходя внутрь,  меняя свою улыбку с победной на приветливую, улыбнулась девушке-бармену, быстрым взглядом скользнула по интерьеру «Баккара», успев перехватить реакцию Карстена.
- Доброе утро, - повторила за братом, еще раз обвела взглядом бар, выбирая дальний столик в углу, очень, по мнению Элли, уютный. И тут же вернула взгляд девушке:
- А как вы догадались, что мы остановились в «Доме с привидениями»? Потому что зашли к вам в столь ранний час или потому что следом за нами в дверь влетело приведение? – да, Элеонора была в настроении и сейчас, в этом баре, с Карстеном рядом, такой милой и счастливой не смотря на все свои титулы, состояние, великосветские манеры и осень. В этом месте хотелось быть именно такой.
- Мы присядем вон за тем столиком, - изящно указала рукой, даже не поворачивая головы, - хотели бы позавтракать, и… - сделала маленькую паузу, -  скажите, а хозяин бар - студии, - очень официальным тоном произнесла, - здесь?
Поставив сумку на высокий барный стул, Элли стала снимать свой плащ, не дождавшись ответа девушки, уже решив сразу и за Карстена, что завтракать они все равно будут именно в этом месте.  Удержавшись от того, чтобы не потрогать за ногу плюшевого медведя с синим бантиком, висящего над стойкой, княгиня все -таки стала немного серьезнее, надев на себя маску холодного аристократизма и вспомнив, что она пришла по делу, а брат очень любезно согласился составить ей компанию и помочь в этом деле...  своим присутствием. Теперь осталось, чтобы Баккара был дома, и завтрак и алкоголь  оказались отменными. В очередной раз мягко улыбнулась Карстену, ловя себя на мысли, что место ей это определенно симпатично.

Помог сестре снять плащ, оглядывая столики, которых было вокруг большое разнообразие - на вкус и цвет. Тот что выбрала Элеонора - понравился. Лампа, собранная из цветных стеклышков действительно создавала уютную атмосферу. Наверняка, даже если бы в баре было полно народа, за этим столом казалось бы, что они одни.  Отодвинул слегка стул для Элеоноры, потом сел сам, посмотрев чуть прищурено на девушку-барменшу, обдумывая ее предложение.
- Два кофе...ммм.. таких же как Ваш. Он заманчиво пахнет,- чуть улыбнулся, - Пару булочек с корицей, - посмотрел на Элеонору. Да-да, он прекрасно знал, что сестра строго следит за своим меню, но в отпуске-то можно,м? Или нет?- а чуть попозже - яичницу для меня и темный Platan 0,5.
Карстен полагал, что для столь раннего часа ему вполне хватит пол литра пива, чтобы смирится с разговорами об искусстве и обществом современного художника. Потом всегда можно до заказать еще. Но настроение испортить не могло даже предвкушение долгой беседы. Главное - сестре будет интересно. И стоит отдать должное этому Новаку - бар у него оказался неплохим.
Очень серьезно выслушал предположения девушки, кивнул.
-Ну тогда нашему третьему хм... знакомцу тоже стоит подать чашечку кофе.
Когда девушка отошла выполнять заказ, положил руки на стол и чуть наклонился, разглядывая необычный светильник. Улыбнулся сестре. Вообще поймал себя на мысли, что много улыбается в этом городе. Наверное, в противовес мрачной погоде.
- Кстати, скоро же День всех Святых. Наверняка в нашем отеле будет какое-то представление. Явление духов,- помахал рукой в воздухе,- что-то типа этого. Надо спросить будет у того шустрого парня,- напрягся, вспоминая,- Иржи кажется. С одной стороны - хорошо, а с другой - все номера наверняка будут заняты туристами. Хотя, если что мы всегда можем перебраться в Берону.
Барменша поставила перед ними кофе - три чашечки, улыбнулась, блеснув шипами в губе и ушла видимо на кухню. Карстен отпил крошечный глоток обжигающе горячего кофе. Ожидание ожидало же быть приятным.

Девятый час утра... Ублюдочные дохлые мартышки, возомнившие себя музыкантами, вчера уторчались в дугу ещё до открытия клуба и должно быть как раз сейчас познавали весь "кайф" отходняка. Джонни и сам мог дунуть чего-нибудь стимулирующего перед выходом на сцену, но вот так вот, чтобы заблевать всю гримёрку, мать её, радугой и быть не в состоянии отыграть паршивый сет на четыре песни - никогда. Чёрт дёрнул связаться с недоносками без тормозов. За три месяца "работы в группе" Кальмана уже достало чувствовать себя единственным homo sapiens среди питекантропов. Джонни как-то комфортнее было существовать укурком среди укурков, а не дуэньей в мантильи при дешёвом бардаке. Воистину, всё познаётся в сравнении.
И хрен бы уже с ними, с блюющими мартышками, и с паршивеньким концертом заодно... Они того не стоили. Вот только басист никак не мог перестать злиться на своих, с позволения сказать, коллег. Немало этому способствовала и холодная ночь, проведённая в поисках единственного чешского знакомого, который гарантированно никак не был завязан на "Dead Monkeys".
Пока иностранец с гитарой и разговорником наперевес нашёл в большом незнакомом городе маленький такой барчик с очевидно нездешним названием "Баккара", он успел пошататься по заведениям более аутентичным, хорошенько набраться и даже немного протрезветь на утреннем холоде. Хотя, хорошее чешское пиво замешанное на чешском же абсенте гарантировало Джонни ещё минимум часа три нездоровой "движухи".  Кальман всегда пьянел очень по-разному, в зависимости от того, что с чем и в какой последовательности мешал. Но вырубало его однозначно редко. И сегодня точно был не тот случай.
Взвинченный и ещё накрутивший сам себя по дороге, Джонни ловко лавировал по улочкам, то и дело сверяясь с купленным, в первом же открытом с утра ларьке со всякой печатной дребеденью, путеводителем. Сверялся часто, как будто на карте кто-то заботливо отметил все "подарки", которые этим утром успели оставить на мостовой четвероногие любимцы благопристойных пражских семейств. Видимо, уборщики сюда ещё не добрались.
На очередном перекрёстке парень притормозил, огляделся. Ага, вот он и "золотой колодец". Хорошо хоть не "золотой" дождь... Кальман недобро ухмыльнулся и повернулся на сто восемьдесят от недобарочного дома с крупной табличкой над входом... к другому барочному чудовищу. Сомнительно. Но всё-таки... Вот же она его дорога на Эльдорадо - вывеска с надписью "Baccarat" не могла врать. Не прошло и года. Но он же в конце концов не Моисей, чтобы сорок лет ходить по пустыне в поисках какой-то фигни. При всём уважении к богоизбарнным предкам.
Джонни толкнул "немую" дверь бара-студии.
На входе в зал замаячила фигура ещё одного неуспокоенного духа. Этот утренний призрак должно быть был в курсе специфики заведения и в гости явился в потёртой рокерской косухе и с гитарным чехлом за правым плечом. Так же при новом посетители был "чемодан на колёсиках" при ближайшем рассмотрении оказавшийся портативным усилителем от баса. Из более неожиданных атрибутов имелась шляпа-цилиндр. Архаичный головной убор был сделали не из традиционного текстиля, а из искусственно состаренной, грязного чёрно-коричневого цвета кожи. В шляпе мужчина казался едва ли не на голову выше своего и так не хоббитского роста.
Музыкант на секунду остановился, оценивая обстановку, а потом двинулся прямиком к обиталищу бармена... барменши.  Вместо вербального приветствия аккуратно приподнял шляпу за тулью - зубодробительное чешское "здравствуйте" опять вылетело из головы.
Кальман спустил с плеча и аккуратно прислонил к торцу стойки гитару, там же небрежно пристроил гробоподобный усилок. Плюхнул на столешницу шляпу и после этого наконец сам плоюхнулся на крайний стул. Двигался он чересчур напряжённо, как слишком перетянутая марионетка, но при этом ни разу не ошибся, точно соизмеряя расстояния и силу.
Разглядывая Ирру, Джонни рассеянно придавил языком нижнюю губу к зубам, в ряд ли хоть что-то вкладывая в подобное выражение. Но совершенно точно думал он в этот момент  о пресловутых металлических "колючках" на лице девицы. "Потупив" об неё так ещё секунд десять, парень выудил из нагрудного кармана сигареты и зажигалку.
Ну вот он момент истины...
- Млувитэ англицки?* - выдохнув в сторону крепкий табачный дым, без особого энтузиазма вопросил гость.

_____________
* Млувитэ англицки? - Mluvíte anglicky? (чешск) - Вы говорите по-английски?
Здесь и далее чешская речь персонажа даётся в такой "транскрипции". По-русски пишется обычная для него - английская.

Отредактировано Джонни (05-11-2011 20:04:53)

Долго ждать не пришлось, что опять же не могло не радовать и продолжало добавлять жирные плюсики в рейтинг этого замечательного утра. Карстену даже не успели принести заказанные яичницу и пиво, а Элли не допила свой кофе и не покончила с булочкой,  как входная дверь открылась, заставляя повернуть голову и на пороге появился… нет, не Баккара, какой-то музыкант. Элеонора вновь повернулась к брату и, протянув руку, скользнув ей по столу, словно змейка, коснулась его руки:
- Кстати, булочки здесь волшебные, - погладила кончиками пальцев пальцы брата и руку с сожалением убрала.
Ждать было не тяжело, ждать было в удовольствие. Элли даже в уме предстоящую встречу с художником не представляла, она казалась само собой разумеющейся вещью. За Карстеном следила внимательно, точнее, за его настроением, готовая в самом начале его недовольства чем-либо просто заболтать. Музыкант обосновался у стойки в обществе девушки-бармена, но не смотря на их с братом уютными мирок под лампой из стеклышек, посетителей в это утро в этом месте Элеоноре больше не хотелось. И только она подумала, как дверь бара открылась вновь.  И в «Баккару» вошел… Баккара. По улыбке, широкой, белозубой и довольной Карстен мог сразу понять, что цель его сестры достигнута, даже не смотря на то, что  результат общения с художником может быть любым. Теперь уже девушка повернулась в пол оборота, с легкой улыбкой наблюдая за встречей двух знакомых, разглядывая Марека после пробежки, так и излучающего позитив и здоровье, слушая диалог и ловя подходящий момент вклиниться в разговор двух знакомых. И поймала:
- Пан Новак, - повысила голос, обращаясь к художнику официально, правда с очень неофициальной улыбкой на губах, - я прошу прощения, что вмешиваюсь, но не могли бы вы уделить нам несколько минут, - подумала, и добавила, - у меня к вам деловое предложение, от которого вы просто не сможете отказаться, - а вот эту забавную фразу, произнесла очень серьезно.