пансион Блукей\/

К английским традиционным завтракам надо привыкать поначалу. По вкусу набор продуктов этого очень сытного блюда довольно далёк от родных предпочтений восточного европейца. Два зажаренных до хруста ломтика невероятно солёного бекона скромно украшают собой глазунью, лужицу фасоли в томате, половинку бумагоподобного тоста, зашкваренного в масле странного чёрно-серого гриба, прогриленных половинки помидора и двух якобы колбасок, причём, запах последних ярко напоминает ароматы то ли свинарника, то ли чего-то, очень далёкого от понятия мяса. Короче, британской кухней Уго был всегда недоволен, у него сложилось чёткое впечатление, что это еда людей, которые весьма долго голодали, забыв напрочь что такое мясо, и традиции продолжают поддерживать убожество вкуса, когда в еду просто шло всё, что находили. Можно это громко называть фиш&чипс... но это лишь рыба во фритюре с картошкой-фри крупной соломкой, залитое жутким количеством уксуса. Можно говорить - рождественский пуддинг... хотя это больше похоже на то, что просто вымели всё, что случайно завалилось на полках на кухне, подпорченный чернослив, муку, остатки бренди, без меры сахара, это смешали, оставили из чисто опасения есть сразу и по пьяни таки слопали, продезинфицировав а ля флам.
Так что в Праге Гес просто отводил душу. Можно было без опаски заказывать любое блюдо и наслаждаться. Запахи витали самые наивкуснейшие, обещая, что еда тут - правильная.
Гес устроился в крошечном заведении домашних пирогов, оккупировав столик под искусственной пальмой. Заказал кусок капустного с почками и кусок с рубленным яйцом и рисом. Желудок был очень согласен, нетерпеливо урча в предвкушении и переваривая первые глотки кофе с молоком. Набрав разной рекламной ерунды, Уго рассматривал буклеты, откладывая в сторону заинтересовавшие заманиловки. Мысли вертелись не в этом измерении, возвращаясь к словам Игоря, что в Праге стоит побывать. Нда, секта герменевтов немало покаталась по Европе-матушке, вылупившись из гнезда московского андерграунда без малого лет тридцать назад. Как только границы стали прозрачнее, так и двинулись, уже сделав себе форпостами Литву и Латвию. Бригада голландских духоборцев тоже наведывалась с удивительной регулярностью на прибалтийские тусовки школы совершенствования себя обожаемого. Поразительные и наивные времена, когда в скудности и нищете все старались искать смысл жизни, словно остальное было совершенно неважно и презренно.
Наколов на вилку кусочек горячего пирога, Уго вспомнил вдруг крутые застолья, когда в одну комнату сносилось всё из рюкзаков, что было съестного и устраивали посиделки, длившиеся круглые сутки, все три-четыре дня, пока проходил очередной семинар по самосовершенствованию и герменевтике. Под напиленное сало, сухую колбасу, развороченную сельёдку с горкой зелени и печеньем обсуждались темы, потрясающие основы основ мироздания и те алчущие правды умы, что в тесном кругу, заливали всё дешёвым вином или коньяком. Действо перемежалось практиками из арсенала шаманов, суфиев, йогов, с частями психоанализа, с театральными шквальными постановками на заданную тему о Пути. Дикий карнавал, где можно было снять маску, если ты уже понял, что у тебя есть маски и какие. Полное наплевательство на реальность ценою в несколько суток дурдома. Безудержный секс для тех, кто хотел, чистые беспрестанные молитвы и медитации, для тех, кто мог, возможность поднять любую тему на обсуждение, для тех, кто требовал. Приди и возьми.
Обычно первые сутки все или отсыпались, появляясь на территории, где шёл семинар, или напивались, для того, чтобы встроиться, влиться в энергии, что ходили ходуном над всеми. Но была стабильно кучка народу, где люди менялись от семинара к семинару, но всё равно она существовала, как жизненно необходимая для организма, что выстраивался на эти пару суток. Называли эту могучую кучку дизель-бригада. Там без перерыва, совершенно оторвано от времени и происходящего вокруг священного действа по возгонке душ, лилось рекой спиртное. Как то Уго объяснили, что дизеля выполняют роль вроде как печени, очищая энергии, что туго сворачивались вокруг семинара. Чтобы была отдушина, несколько человек с помощью алкоголя пережигали тяжёлую, липкую энергию социума, откуда вырывались на семинары люди. Понятное дело, сразу настроиться на общее лёгкое безумие бесстрашия и жажды разбирать свои психологические гангрены и нарывы - было нелегко. Особенно, если ты уехал только что от жены, что орала вслед, что можешь не возвращаться со своих сатанинских блядок, или удрал от предков, которые обещали разыскивать с милицией и отправить в дурку. Так вот, чтобы не грузили мысли, душа воспарила хоть на немного, оторвав ум от вечно сверлящих забот, и работала дизель-бригада. Впрочем, на удивление, что на семинарах всегда пилось настолько легко и без последствий, так квасившие всю ночь дизеля даже иногда выползали помедитировать с утреца со всеми остальными адептами. Но то, что происходило за столиком бригады - это было сурово. Там расщепляли личности, ковырялись в сути каверзности бытия и жития, распинали темы, над которыми седели иные философы... впрочем, ничем значительным это всё не заканчивалось, потому как алкоголь просто средство для смещения состояния сознания, но не панацея. Уго и сам бывал в дизелях, когда казалось, что истина - вот она, уже видно, уже различаешь! Но сказать, выразить, как то донести до братьев по бутылке её невозможно, потому что речь плавно заворачивалась в устоявшиеся и излюбленные стереотипы, момент обжигающей правды исчезал и догонять её можно было лишь ещё добавив горючего в топку. За сим организм обычно отключался на вынужденный перерыв.
Те бешеные семинары под прибалтийскими соснами канули в лету, когда умер Мастер. Но Уго ещё изредка выбирался на тусовки школы, продолжавшей дрейфовать под знамёнами иных рулевых. Было что вспомнить, иногда было что и спросить.
Мысли Геса скакали резвыми козликами, сытость приятно согрела, была пора и погулять по златой. Заглянув в туалет, вздохнув от сочетания попыток залосниться под запад и убогого дизайна совдепа, Уго вышел на улицу.