Долю секунды длилась тишина, кто бы мог подумать, что пули летят так медленно - почему же от них, дур, не уворачиваются тогда? Или это может у него такая особенная, но Мареку казалось, что он и правда прочувствовал то время, прежде чем кусты напротив вывалились вперед с отборным матом... Наверное поэтому второй раз и не пальнул - растерялся. Не знал, что может попасть, когда стрелял - даже не думал об этом. Вообще мало о чем думал. Палил, стараясь выиграть немного...времени, может быть. Защитится единственным оставшимся способом - нападением, припомнив все эти поговорки про зажатых в угол зверьков...
Теперь же смотрел на четко обрисованный силуэт напротив огней далекого противоположного берега, который так и оставался пока тенью - черная одежда, черная маска, черный пистолет в вытянутой руке и от команды слегка хриплым от боли или от мороза голосом только сильнее сжал свое оружие, которое все же догадался перевести выше, так, что целился сейчас примерно в грудь. А он, наверняка, целился в голову...Хотя нет, выше, это понял, когда две пули просвистели над макушкой, заставив пригнуться, сбить к черту какой-никакой прицел, пригнуться ближе к кустам и выплюнуть весь набранный в легкие воздух, дернуться палец на тугом спуске.
Снова команда бросить - как заклинание, будто не понял в первый раз, а может и не понял. Точнее не осознал пока еще до конца, что все...Совсем все. Кончено. Холодок по спине. Ветрено...Марек наверняка знал, что охотник за ним окажется быстрее, что профессионал опередит его и больше не будет стрелять в воздух и так расщедрившись на предупредительные. Какое там посчитать патроны или просчитать шансы - меньше, чем в русской рулетке.
Пальцы дрожат - почти не чувствует их. Помнит - нельзя долго целится....
И голос злой, опасный. Еще бы... всегда был уверен, что если не можешь добить, то лучше не злить, а вот же. Оставалась только надежда, что он им нужен все же живым, но об этом никто не говорил. Что целым - и подавно...а пальцы между тем онемели и все эти мысли были далеким далеким фоном, а на первом плане чистая, кристальная ясность, что если он сейчас не бросит оружие, то это будет последнее неправильное решение в его жизни...
Но ведь тогда все кончится!
Но веть уже
Все кончилось...
  И как же тяжело было разжать пальцы, они совершенно отказывались слушаться, задеревенели и потеряли чувствительность - чужие. Медленно, медленно, по одному. Марек даже не попытался кинуть оружие, оно просто выпало, глухо хрустнув тонкими ветками все того же кустарника, что впивался сейчас в левое колено даже через толстые джинсы. Руку парень так и не опустил, инстинктивно выставив перед собой ладонью. Ладонью с долгой четкой линией жизни - словно докумен, что не может сейчас умереть. Не судьба же.
Загородился от дула пистолета и, щурясь, пытался рассмотреть лицо за маской, глаза хотя бы, чтобы знать, выстрелит или нет. Почему-то был уверен, что сможет понять это, ожидая тихого сглаженного глушителем хлопка в любой момент.

В кустах за спиной возились. То ли веселились,  то ли убивали.
Фауст звал жертву, то нежно и мурлыкая, то гавкая. Жертва шуршала тут же, не подавая признаков заинтересованности призывами психопата, палившего в его драгоценную персону. Ну и правильно. Отвлекай этого ополоумевшего ублюдка.
Грохнул выстрел
- Ебаныйврот, пиздееец.
- Бросай ствол! На землю! Быстро, блядь. Бросай, бросай, бросай! - истеричный шокированный вопль Фауста. Турвон с трудом удержался от того, чтобы не зааплодировать.
Пусть ему не удалась эта охота, но и противнику тоже не все усы в сметану макать.
Жертва по-прежнему молчала. Странный парнишка, художник вроде, творческая личность, должен бы закричать уже давно, а молчит. Молчит и стреляет. То ли утка, то ли сам по себе крепкий пацан. А если вариант второй то жалко что он достался не Турвону.
Мужчина пощелкал кнопками мобильного. Синий свет заставки распластался по лицу и пальцам, сделав его похожим на несвежего зомби. Но как то беспокоиться об эстетической стороне вопроса в этой ситуации было б полным идиотизмом.
Раз гудок, два гудок, три гудок, оппа, знакомый голос.
- Да, привет, - прогудел в трубку мужчина. Во-первых, хоть мальчики за спиной и были увлечены друг другом - привлекать их внимание было недосуг, во-вторых, в груди противно рокотало, заставляя хрипеть и сдавленно кашлять.
- Ты сейчас где? - невидимый собеседник ответил и мужчина практически просиял, это было близко, отвратительно близко, практически на соседней улице, только...у него был клиент. Нет, ничего пошлого, собеседник был таксистом.
- Друже, у меня тут проблемка, ты срочно нужен. - он почти представил как собеседник нахмурил густые брови, прижимая плечом мобильный, как побелели костяшки пальцев, сжимавших руль. - Нужно чтобы ты меня забрал. Высади своего клиента, расходы я возмещу в кратном размере. Езжай в Стрелецкий парк так быстро как только сможешь, нужно успеть раньше полиции. Если опоздаешь-не вмешивайся. Давай, жду.
Мужчина вздохнул, отковырнул ногтем панельку батарейки, вытаскивая симку и ломая её, откидывая остатки, засовывая другу. Пальцы не слушались, но он должен быть на связи. Челка отчаянно мешала, моталась перед глазами, заставляя проклинать лохмы, которые он обычно так трепетно лелеял. Наконец кусочек пластика лег в паз, беззвучная вибрация дернула разрядом по пальцам и мобильник ожил.
Далее шел пистолет. Пола куртки? Нет, слишком груба...маска, сойдет. Содрав с лица шарф, он принялся остервенело тереть рукоять и спусковой крючок, ствол, все поверхности к которым могли прикоснуться пальцы. За пули и обойму он не беспокоился, они собирались в перчатках. Наконец, все было вытерто, с параноидальной тщательностью.
А потом пистолет нырнул в темноту парка. Может полицаи и найдут его. только не отпечатков, ни серийника не будет, а несчастная жертва грабежа будет валяться без сознания. Это на случай если его человек приедет после.
А сейчас к фонарю, на свет, чтоб не рыскал по парку, а то не найдет.

Отредактировано Турвон Сакал (22-01-2012 23:17:51)

После удара он повис на руке. Сейчас Фауст осознал, что  не услышал от жертвы ни единого звука. Не всхлипнул, не вскрикнул, не просил пощады. В памяти навсегда останутся лишь вставленные вперед руки ладонями к нему, жест просьбы – не убивай, я сдаюсь, ты прав.
Колено почувствовало сырость лесной почвы. Фауст все еще держал  тело и слушал. Ему казалось, что наступила абсолютная, мертвая тишина.
Нет, тихо не было. В Стрелецком парке и на острове никогда не бывает тихо. Река шумит, листва шуршит, далекие гудки пароходов, трубные, солидные. Но не было живых звуков. Не слышно дыхания, шороха одежды, стона, голосов, шагов.
Он слушал стук собственного сердца и притихший настороженный парк.
Замер, сжал руки в попытке сконцентрироваться.
Что дергает, не дает покоя сознанию? Шакал. Это раз. Шакала не слышно. Это хорошо и плохо. Или он его завалил или сильно ранил или Шакал просто затаился.
Телефон и пистолет жертвы.
Подсветив сотовым палую листву смог найти аппаратик, сунул его в нагрудный карман и застегнул молнию.
Нащупал шею. Теплая кожа, тонкая, шелковистая, совсем не мужская. Бегло пощупал пульс, охватил голову, приблизил к лицу – веки сомкнуты, быстро порывисто обследовал голову – целы кости, кровь только на виске, уже запеклась.
Выдохнул, как филин ухнув от облегчения – не убил.
Пистолет так и не смог найти. Куда-то забросил его Новак. Во тьме и наспех не найти, только время зря даром потратить.
Он поднял его, перекинув через плечо. Тонкие волосы болтались, словно морские водоросли, колыхались в такт неверным шагам. Фауст прихрамывал, но шел быстро.
Зашел в воду по колено, забросил тело в катер, втащил его внутрь, попутно удивившись как такое худое тело может оказаться таким тяжелым. Заторопился, потому что в голову снова пришли дурные мысли. Не умер?
В катере нашел фонарик, посветил на лицо, еще раз проверил пульс. Бросил, заторопился снова, выглянув наружу. Катер отошел от берега чуть развернулся носом к середине реки и тихо поплыл по течению.
Фауст снова скользнул внутрь катера, повернул  Новака на бок и перебрался за руль.
Только силой течения катер  двигался вдоль острова, постепенно  выходя на середину, выруливал к окраине острова. Шум воды  стал более явственным. Где-то впереди ворота, но им туда не нужно.
Мотор заурчал вкусным дорогим звуком, катер дернулся, плавно лег на левый бок, подобно спорткару красиво выписал поворот, огибая остров, и уверенно пошел против течения.

Куда-то >>
(ссылка позже)

Распластавшись на спине, Турвон задумался о бренности бытия. Момент как раз располагал.
Суды по звукам, охотник окончательно скрутил жертву и утащил в неизвестном направлении. То, что он его не провел и не проволок мимо, означало лишь, что добрался тот до острова по водной глади, умно, ничего не скажешь, но не больно уж часто по Влатве ходят катера. Множество водозаборов и шлюзов не располагали к быстрым прогулкам, а как средство передвижения это было крайне неудобный вариант. Запомнят, запомнят такую приметную деталь.
Было темно, мрачно и холодно. И не столько холодно на улице, сколько противно мокро прилегала в коже окровавленная одежда, липкая и ледяная на ощущение.
За Фаустом пошлют охотников, не могут не послать. Хренов самовлюбленный псих перешел все границы.
Пристрелить и не мучаться.
Нет, выследить, поймать и устроить показательное выступление о том как поступают с предателями. Нет, слишком по-мафиозному.
Сделать из черепа пепельницу? Понтово и пафосно. Но эта идея понравилась не смотря на свою избитость.
Печать и проза. Не ему ловить бывшего, да, уже бывшего члена клуба. И не ему делить шкуру еще не убитого медведя. Да, вот и заткните свои желания в задницу, граф и валяйтесь в тенечке, пока за вами не приедут.
Полиция успела раньше. Четкая речь, шуршание рации и пятно света, упавшее на его ноги. Турвон спешно закрыл глаза.
- Пан, что случилось?
Спасибо, хоты не сказал "Все окей?" Нет, не та страна. Офицер мазнул руками по груди, хорошо хоть этот участок тела давно перестал что-то чувствовать. По ране пальцами.
- Вызывайте скорую. Он ранен.
Ну вот, еще только скорой не хватало. Те то быстро приведут в чувство, да еще и заставят на вопросы отвечать. Не дождетесь. Гулял, ограбили, не видел, был в маске...все. Да украли деньги. Ничего не помню.