Хорошо, что резина не пропускала едкую слизь, смешанную с останками ползучей нечисти. Подступало желание крепко выругаться и забытым заклинанием, вспомнилась воскресная проповедь отца: « Не сквернословь в храме Господнем, ибо воздастся тебе за грехи твои». За грехи воздал отец, увесистой затрещиной, так, что свело скулы, а прикушенный кончик языка, долго кровоточил, отбивая желание называть прилизанную сестру, с тощими крысиными косичками, - глупой, общипанной гусыней.
Отбросив использованный латекс, так же небрежно, как расстаются дети с обвертками от конфет, Константин тщательно протер ладони салфеткой, пропитанной особым составом, убивающим всех известных микроскопических тварей, способных навредить не духу, а телу. Прокручивая по отдельности каждый палец, он слушал, со всей внимательностью и чуткостью, умело пряча снисходительный взгляд за фасадом одобрения. Первый отзыв, он счел любезностью и желанием поддержать инициативу в заказчике. Похвальный шаг, достойный и деловой. Предложение выбора во множестве разнообразия вариантов – тронуло. Значит, предпринимательская жилка есть, и отец не ошибся, посылая замену. Вот только сцена созерцания мощей, показалась, затянуто наигранной, если не счесть ее нелепой. Пафос ли, фанатизм, желание уподобиться собеседнику, используя метод психологического воздействия или что-то иное? Трудно угадать, что прячет за душой человек, которого видишь первый раз. Если у него эта душа или он, направляет поток в заданное русло, стараясь, умело манипулировать течением.
Поклон мощам, бормотание губ, шепчущих молитву, запоздалое «… Амен» и что-то еще, беззвучное, не уловимое, с трепетом слетевшее с уст. Фанатиков отец насмотрелся вдоволь, жутких, вопящих, восхваляющих совершенные идеалы, брызжущих слюной и игравших Святыми совами, с преданностью жонглеров, подбрасывающих цирковые булавы. Он и сам был таким, давно. Так же слепо верил, надеясь получить милостивое прощение в покаянии, истязал материальное, возвышая духовное, мучил тело постами, сражался с самим собой, как Дон Кихот с ветряными мельницами, пытаясь прикончить грехи. Как же он был нелеп и смешон в своей наивности? Давно…
Нет, не фанатик. Таков был окончательный вердикт преподобного. Будь им, молодой Каберле, отбросив условности и приличия, целовал бы пропитанную соком мертвечины тряпицу, лез, в желании коснуться святыни, с благоговейной дрожью взирая на реликвии.
Странно и очень обманчиво, и естественно, но не привычно сухо и мрачно. Подводя итог, церковник одарил мусорную корзину смятой салфеткой, а Жоска улыбкой и вежливым поклоном.
- А вы знаете, мой дорогой друг, - интонация выделила последнее слово, - что у этой женщины, была не простая судьба? – легко набрасывая полог, скрывший останки, рука плавно осенила крестом мощи. – Несомненно, быть супругой первого правителя Чехии – великая честь. Быть матерью трех сыновей – великая отвага. Быть хранительницей монаршего очага – великий труд. Но так ли бесхитростна была Людмила, раба Божья? Скажите, почему она воспитала двух старших сыновей во Христианстве, а младшего, и самого любимого, в язычестве? Какие силы двигали этой могущественной и мудрой женщиной? Она была прозорлива, а еще, она боялась, – пристальный взгляд, немигающих серых глаз, не отрываясь, смотрел на собеседника. – Вы знаете, как она умерла? – делая долгую паузу, Константин напрягся, внутренне упираясь взглядом в морщинки у переносицы гробовщика. – Ее задушили, собственной накидкой, по указке невестки второго сына. Святой было шестьдесят, и она была регентшей внука.
Шелестящая ткань рясы, колыхнулась, задевая подолом пол. Обойдя столик, священник поднял руку и задержал, у локтя гробовщика, останавливая доверительный жест, предназначавшийся отцу. Но слабая заминка, не заставила ждать продолжения. Без напряжения, почти по отечески, он подцепил выпирающий локтевой изгиб.
- Вы так чудесно рассказывали о возможных пристанищах мощей, так идеально описывали плюсы и минусы, что даже я проникся идеей, но есть одно «но». Понимаете, мой дорогой друг, - пальцы сжались плотнее, надавливая на ямку у кости, - в десятом веке, хоронили именно в таких гробах. Основа даже не в этом. Это дерево пропиталась прахом и тленом Святой. Оно само по себе – реликвия. Предмет для поклонения верующих. Вы же не станете отрицать, что щепка из креста, на котором распяли Иисуса, если ее покрыть драгоценными камнями и заточить в золото, станет от этого ценнее, - выпустив локоть и мягкими хлопками по плечу, выразив одобрение, Константин развернулся в пол-оборота. – Ваше участие, в благом деле, похвально и достойно уважения, но у церкви хватает средств. Но если есть желание, то вы можете пожертвовать храму, сколько сочтете нужным. Передайте привет отцу. Он достойный человек. Если дела Господа приведут меня в Будапешт, обязательно навещу его.
Он умел переключать ход разговора. Перебирая четки, священник отступил, размышляя о наивности людской. Кто знает, были ли мощи в полуразвалившемся гробу, плотью той самой Святой? Тысяча лет – большой срок.
(оос: просьба к модераторам, перенести в раздел реальность с названием "Тайна поледней обители". "Кафедральный собор Святого Вита. За месяц до событий".)
Отредактировано Отец Себастьян (17-12-2011 00:49:41)
