В Цюрихе он решил задержаться на два дня. Решение было довольно спонтанным, но обоснованным - можно было посетить один из небольших аукционов, ради которого никто из Оберов не отправился бы в такую даль. Между тем аукцион привлекал лотами - как изданиями пятнадцатого века, по слухам, вышедшими со станка самого Гуттенберга (впрочем, этой информации в буклете не было, а слухи могут лгать), так и коллекционным оружием. Увы, но надежды на книги не оправдались - для  владельца букинистической лавки слишком высокая цена, продавец лота явно знал, что можно выжать из своей собственности. Знали это и те, кто присутствовал на аукционе. А вот с холодным оружием повезло больше. Кому в позапрошлом веке понадобилось восстанавливать древнегерманский сакс, было загадкой даже для владельца лота. Он всего лишь распродавал обширную коллекцию своего не так давно почившего дядюшки. Отца особенно заинтересовали ножны с рунической надписью, элементы которой повторялись и на лезвии. Стефан покорно вертел нож перед веб-камерой, уже жалея, что поторопился рассказать о приобретении. Наконец, Гийом Обер успокоился, выразил намерение свериться по нескольким справочникам, одобрил задержку и выключил скайп.
Стефан любил такие редко выпадающие шансы совместить приятное с полезным. Консультация относительно издания XVIII века и картины того же периода на вилле вблизи Грийона - очаровательное сочетание, которое вселяло кратковременную искренню радость от работы. Увы, отец не раз пенял, что трудится Стефан без души. Обер-младший предпочитал с некоторых пор о душе молчать. Черт с ней, в самом деле.
Владелец виллы оказался милым стариканом, а его сын - заядлым альпинистом. Стефан знал об этом увлечении, а потому среди его багажа ыл и приличных размеров рюкзак с одеждой и снаряжением. Веревки, кошки и прочие необходимые скалолазу вещи, как и газовую горелку, он рассчитывал получить у хозяина, однако некоторые мелочи, наподобие личной посуды и набора ножей, весьма пригодились в трехневном походе с восхождением.
Деревянный ящичек с ножом как раз встал почти впритык в каркасном чемодане. Хорошо еще, что накануне, меняя куртку, утепленные штаны и горные ботинки на пальто, брюки и городскую обувь, Обер освободил большую часть объема. Сев в свой третий вагон, он первым делом закинул багаж на полки, стянул лыжную шапочку и поставил на столик кофр с некоторыми необходимыми в антикварном деле веществами и инструментами. В кофре в том числе лежал ридер - перегон без остановок до самой Праги скучен до скрежета зубовного. Только и останется, что читать.
Когда поезд тронулся, обнаружилась пренеприятнейшая вещь - почему-то на столики в вагонах не поставили бутылки с минеральной водой, как в некоторых других экспрессах. Списав этот недочет на случайность, а также на перст судьбы, Обер, прихватив кофр и проверив портмоне в кармане мягкого удобного пиджака, направился в вагон-ресторан, чтобы купить там себе пива. Проходя по второму вагону, Стефан с удивлением отметил, что пассажиров было немного, совсем нетипично для сезона зимнего отдыха.

Отредактировано Обер (04-02-2012 17:25:17)

День выдался ровный как лом, и спокойный, как сом. Филиппа до вокзала подвёз его знакомый, у которого тот гостил в Цюрихе, долго бил ладонью по лопаткам и облизывал в стиле «свидимся ли ещё»? Никаких взломанных банков, никакой поэзии жизни, сухая скучная проза – отметил дружин день рождения, повспоминал вместе со всеми былые деньки (поскольку в этой компании Тиз был самый маловозрастный, то вспоминал он туже всех). И почухал назад, чувствуя на своей шкуре лютый кризис среднего возраста, но не только его – ещё острое желание нажраться. Неплохо было бы поесть ещё, но не соваться же сразу за едой, да и была какая-то лютая шоколадка в кейсе. Он взял дипломат крепче и закутался плотнее в плащ, доставая на ходу из кармана билет заглядывая – какое там место. Билет он купил заранее, вышло дёшево, и даже для будней народу в вагоне было маловато. Плаща же не хватало катастрофически, пусть он и был на подкладке, на улице было достаточно свежо, чтобы одеться теплее. Филипп бы вообще предпочёл сейчас быть маленьким пушистым пони со щётками на ногах. Вместо этого он напоминал аргамака, например, слегка перекормленного.
Филипп аккуратно протискивался к своему месту, никого не тревожа и никому не мешая. Со стороны, он смеял надеяться, выглядел как озабоченный ставками рынка ценных бумаг бизнесмен. Вместо этого в кейсе валялся один журнал категории три икс, жевачка, немного денег и сменная одежда, в основном нижняя. Все имевшиися в наличии личности были столь же холодны и печальны. Пара парней, похоже что «в теме», а может и нет, Эф не стал долго изучать их, что людей смущать, плюхнулся на место впереди их и положил на соседнее сиденье кейс, потягиваясь в тёплом вагоне и сползая медленно по сиденью. За окном накрапывал снег, как будто с неба сыпали сечку риса, а перрон был весь в поволоке тумана и погодного, и шедшего от поездов. Сонная погода. В подтверждение Тиз широко без стеснения зевнул, вытягивая вверх руки и шевеля пальцами часто. Надо раздеться, вообще. Открыв глаза после выдающегося зевка, Эфиоп оглядывал свои пуговицы да молнии, расстегнул парочку, ослабляя плащ на шее-груди, и всё. Одна ладонь легла хозяйски, с растопыренными пальцами на кейс, вторая осталась на животе, а Филипп отбыл в сон почти одновременно с тем, как тронулся состав. Он ещё не знал, что этот треклятый состав вскоре будет холодным настолько, что если его лизнуть, то запросто можно прилипнуть, и что для того, чтоб согреться, его вскоре будут топить евреями. Фигурально выражаясь.

Очевидно, боссом парня был тот самый мужчина, с которым он путешествовал, чье место сейчас пустовало. Иржи, обладающий не слишком хорошей памятью на случайные лица, едва ли запомнил его, да это и не было важно. Если эти двое жители Праги, что скорее всего, то вряд ли им понадобится номер в его отеле, а следовательно, по приезду в Прагу они расстанутся навсегда, как расставался он и раньше со случайными попутчиками. Расставался и никогда больше не видел. Разве что, разговорившись с этим пареньком, по имени Карэк, можно было бы продолжить знакомство. Уж больно он оказался симпатичен, общителен – приятный, одним словом. Правда, симпатию свою Иржи никак не спешил демонстрировать – лишь только внимательный взгляд то и дело мягко касался лица паренька. Почти украдкой и пристальней, когда тот отворачивался.
- Да, конечно, на ты, - утвердительно качнул он головой на предложение и улыбнулся.
На удивление болтовня обо всем на свете и, в то же время, совершенно ни о чем, не напрягала. Скорее наоборот, поднимала настроение. Это Иржи легко отнес к приятной особенности Карэка, слова которого не впивались в мозг, раздражая, отвлекая от собственных размышлений. На этот раз он легко отодвинул их на потом.
Мимо них проходили пассажиры – кто в поисках своего места, кто, направляясь в вагон-ресторан, кто, возможно, к своим знакомым. Кто-то в вагоне успел задремать, а кто-то листал книгу – такое обычное тихое движение, шуршание, тихий шепот голосов.
Услышав слова Карэка, Иржи взглянул в окно.
- Да уж, снегопад так снегопад, - коротко согласился он, наблюдая, как пальцы нового знакомого скользнули по окну. Было бы забавно, если бы они смогли согреть его на столько, чтобы на нем, растопив снежное покрывало, отпечатался полупрозрачный след от его ладони. Можно было бы, как в детстве, смотреть сквозь него на улицу. На погоду же пинать не стал – главное, чтобы снегопад в Праге оказался не настолько сильным, что невозможно было бы доехать от вокзала до отеля на машине. Да и это, в общем то, не страшно – вокзалы он любил, так что вполне спокойно переждал бы там несколько лишних часов, пока снегоуборочная техника расчистила бы дорогу. Хорошо когда некуда спешить.
Между тем, за окнами прилично потемнело, будто на землю внезапно свалились густые сумерки. Правда, ничего необычного в этом Иржи не разглядел. Судя по звукам и ощущениям, они въехали в самый обычный тоннель. Был ли он на этом пути раньше, парень понятия не имел, проспав почти всю дорогу из Праги до Цюриха.
Внезапно поезд дернулся и резко затормозил. Сидящего на своем месте Иржи по инерции толкнуло вперед, но он едва успел выставить перед собой руки и упереться ими в столик, удерживаясь. Что-то где-то упало, кто-то тихо испуганно вскрикнул, а Карэк, возившийся со своим багажом, не устоял на ногах и полетел прямо к нему. Хорошо хоть не напоролся ни на что острое.
- Осторожно! – взволнованно проговорил он, придерживая парня за плечи. Осмотрел его бегло, убеждаясь, что все, вроде как, в порядке, и отпустил.
Заслышав сообщение  по радио об экстренном торможении тихо, не без доли ехидства, хмыкнул:
- Можно подумать, мы не заметили этого.
Дежурные слова о сохранении спокойствия, о необходимости оставаться на своих местах мало тронули. Отрепетированные фразы на случай ситуаций, которые хоть и не совсем обычны, но вполне могут случиться. Трудно представить даже, что может произойти здесь, в Швейцарии, или на родине, в Чехии, такого, чего сейчас следовало опасаться? Каждый возможный случай, каждое ЧП было предусмотрено, и на любую внештатную ситуацию у проводников и машинистов имелись подробные инструкции к действию. Все продумано, зарегламентированно, а пассажирам остается лишь терпеливо ждать удачного решения проблемы. В это Иржи верил и не особо волновался. Даже тогда, когда остановка уж явно затянулась, даже тогда, когда проводники за все время вынужденной остановки не появились ни разу.
Куда больше нервировало поведение некоторых пассажиров, то возмущающихся невозможности дозвониться куда-то по телефону из-за отсутствия сети, то бродящих по вагону в надежде что-то отыскать, то начинающих паниковать, строить жуткие догадки, часть из которых, подслушанных, Криштоф отнес бы к полуночному бреду.  Все решится само собой… как и решалось почти всегда. Практически уверен.
Карэк поднялся с сиденья, намереваясь пойти узнать о случившемся, и Иржи хотел его уж было остановить, чтобы не мешал людям заниматься своим делом. Из-за любопытства пассажиров проблема быстрей не решится. Хотел это сказать, да не успел. Очередное обращение к пассажирам на этот раз проняло и его. И не столько сама просьба собраться всех в вагоне-ресторане, сколько голос, которым это было озвучено, а прежде – повтор просьбы сохранять спокойствие.
- Да, пойдем, - немного мрачновато проговорил он, поднимаясь с сиденья. За короткий миг в его голове в очередной раз пронеслись варианты, предположения того, что могло все же приключиться, и если раньше это было что-то стандартное и скучное, о чем думать совершенно не хотелось, то сейчас мерещились разные ужасы. «Поезд. Тоннель. Резкая остановка, будто по требованию. Сбор всех пассажиров в одном вагоне. Уж больно это похоже на теракт какой-то». Что-что, а эта тема давно уж стала одной из освещаемых  в СМИ. «Хотя, прости Господи, какой, к чертям, теракт здесь?» Слишком уж невероятно.
Убедив себя в том, что все, конечно же, обойдется, он решил покурить на обратном пути в тамбуре. Потому набросил на себя куртку, не застегивая, сунул руки в карманы, и, нащупав в них сигареты и зажигалку, двинулся вслед за Карэком.

Отредактировано Иржи Криштоф (17-02-2012 00:43:40)

В вагоне-ресторане было почти пусто. Девушка-бармен, скучая, смотрела подборку клипов по телевизору. За одним из столиков сидел какой-то тип и, явно не собираясь терять время даром, надирался уже в начале поездки. Обер подумал, что тип по-своему прав. Успеет и надраться, и протрезветь. Если постарается.
Взял себе бутылку пива и пустой бокал, подумал и прихватил пачку крекеров и сел прямо у стойки, пристроив на полу у ног кофр. Девушка щелкнула пультом, с экрана забубнил диктор. Очередные беспорядки, где-то подожгли несколько машин и разбили автомобиль, полиция получила разрешение применять слезоточивый газ… Крупным планом полыхающая машина с выбитыми стеклами и разбегающиеся демонстранты, полицейские тащат одного в машину. No comments. Затяжные снегопады обрушились на ряд европейских государств. Повреждены линии электропередач, нарушено транспортное сообщение. Есть жертвы. Организована волонтерская помощь пострадавшим от холода. Щелчок пультом. Прогноз погоды. Цюрих. Минус десять, метель, сильный ветер, временами до 20 метров в секунду. Девушка вздохнула и опасливо покосилась в окно, за которым из-за бесящейся снежной массы сложно было что-то разглядеть. Обер заметил, усмехнулся ободряюще и приподнял бокал с пивом. Бармен улыбнулась вымучено, предупредительно поставила рядом с полупустой бутылкой пепельницу, включила вентиляцию. Закурить Обер не успел.
Сначала вагон накрыла темнота. Зажглись лампы, как ночью, звук колес изменился - похоже, поезд проезжал по тоннелю. Вдруг телевизор мигнул, по экрану пошел «снег», и в ту же секунду состав стал. Да так резко, что Стефан едва не слетел с табурета и выронил сигарету с зажигалкой. Хорошо хоть без огня.
- Черт-те что такое… - выругался он скорее машинально, чем со злобой. - Не узнаете, почему встали? Авария?
Так быстро требовать ответа у персонала в обычном поезде было бы бесполезно, но экспресс, первый класс - клиенты имеют право на оперативную информацию. Девушка, предварительно воспользовавшись громкой связью, чтобы произнести приличествующее в таких случаях, кивнула и вышла, чтобы через минут десять вернуться - побледневшей, испуганной, растерянной. Встав за стойку, она молча открыла бутылку с водкой, тщательно отмерила себе пятьдесят грамм и выпила прямо из мерного стаканчика одним махом.
- Никого нет, - сказала она наконец. И тут же пояснила: - Вообще. Ни проводников, ни начальника поезда. Все их купе пусты. Машинист не отвечает. Я не знаю, что происходит. Извините. В кабину я не пойду. Прямо сейчас. Хотите - идите сами. Вот.
Она положила на стойку ключ, каким обычно пользуются проводники для блокировки дверей.
Вначале Стефан опешил. Он смотрел то на ключ, то на бармена, стараясь для себя уложить свалившуюся информацию. Бред какой-то. Как могли исчезнуть выборочно только люди из персонала поезда? Почему не пассажиры? Почему не тот же тип за столиком? Почему не девушка-бармен, почему не сам Стефан Обер, в конце концов?!
Последняя мысль в череде вопросов уже отдавала форменной истерикой. И, вначале только для того, чтобы успокоиться, он сгреб ключ со стойки.
- Вы бы людей собрали, что ли, - тихо посоветовал он. - Паника же начнется, черт возьми.
Девушка кивнула и потянулась к микрофону громкой связи.
Стефан не имел ни малейшего представления, что ему теперь делать. Ну пойдет он в кабину. Окажется, что это чей-то гнусный розыгрыш. «Вас снимает скрытая камера».
– Правильно, я так сказала?
- Да, верно, спасибо…
Обер выставит себя идиотом, все посмеются. Он оставил кофр бармену, направился к выходу из вагона и, поравнявшись со столиком, за которым сидел - на диво мирно, не проявляя признаков излишнего беспокойства, что вызывало уважение  - тот самый любитель выпить, замер. Кровь паровым молотом ударила в виски, пальцы машинально сжались на ключе, зубы заломило - так Стефан их стиснул.
- Рудольф. Добрый день, - он поздоровался сдержанно. Вежливо. Спокойно.
«Вежливо и спокойно, Стефан. Спокойно, я сказал».

Отредактировано Обер (19-02-2012 20:38:55)