В который раз за сегодняшнее утро и день Людвиг попинал на то, что дом Шварценбергов находится не возле горнолыжных трасс, иначе не пришлось бы раз двадцатый за сегодня подниматься на высокий холм по снегу, таща с собой нелегкий сноуборд.
Этот холм, находящийся приблизительно в полукилометре от домика, принадлежащего кузенам, он заприметил еще в день приезда, а вчера удалось более детально осмотреть и вынести свой вердикт – для испытания доски годен! Достаточно большой, но не особо крутой – как раз для начинающих, к коим он себя относил. Несколько лет назад, после того как его старший брат сломал руку, учась кататься на горных лыжах, данный вид спорта, включая и сноуборд, решением матери стал считаться опасным для жизни и оказался под запретом. Так что, получив разрешение встретить рождество в Альпах со Шварценбергами, Людвиг еще дома, в Швейцарии, тайком, хоть и с трудом, но включил в свой багаж практически новый, пролежавший без использования пару лет, сноуборд. Слишком уж заботливая родительница оставалась в Женеве, а значит, наступало время отдыха – такого, каким его видел он сам.
Этим утром он проснулся очень рано, благо всегда любил вставать ни свет ни заря, оделся в теплый спортивный костюм, посчитав его лучшим вариантом, теплые ботинки и вытянул из-под кровати запретную «доску». Очень волновался, что встретит кого-нибудь из родственников – вряд ли бы Элли с Карстеном его куда-нибудь одного пустили, а Янник, возможно, захотел бы пойти с ним, чего допустить было, конечно же, нельзя – мелкий он еще. Потому, наверное, и забыл надеть часы, оставив их лежать на прикроватной тумбочке, рядом со своим телефоном.
Сейчас же, вспотевший и промокший насквозь, неоднократно выкачавшийся в снегу, уставший, но упрямо ползущий, уже не идущий, вверх, чтобы совершить финальный спуск, в надежде, что он будет куда удачнее предыдущих, Людвиг гадал о времени. Вроде как и покатался не много, с десяток-другой поднявшись на холм и скатившись с него – когда на доске, когда на заднице, а пару раз и вовсе чуть ли не кувырком, но зимнее солнце в начале едва оторвавшееся от горизонта, сейчас уже вовсю красовалось где-то в центре небосвода, говоря о том, что полдень либо близится, либо уже прошел.
«Ладно! Последний раз и домой!» - решил для себя он уже в который раз.
Несмотря на промокшую одежду ему было жарко, несмотря на усталость хотелось еще и, наверное, будь здесь в наличии подъемник, то вернулся бы он в дом только глубокой ночью, едва волоча ноги, но счастливый.
Поднявшись достаточно высоко, Людвиг остановился, бросил сноуборд на снег и прижал его ногой, чтобы тот не ускользнул вниз. Все же, не приспособлено это место для таких развлечений.
«А ведь еще украшать елку!» - напомнил он себе, разглядывая свысока, открывающиеся взгляду виды – заснеженные горы, высокие и частые если, домик Шварценбергов, кажущийся отсюда таким крошечным. – «А вообще Элли могла бы и одна украсить, наверное!»
Только отчего-то ему совсем не представлялась кузина, в одиночестве украшающая елку в гостиной. Образ тут же невольно дополнился Янником, крутящимся возле Элли, помогающим ей выбирать игрушки, и Карстеном, который, как самый длинный из всех, водружал на макушку зеленой красавицы яркую звезду-верхушку. От всей этой фантазии вдруг так пахнуло запахом хвои и теплым уютом, что Людвиг точно понял – это спуск, на сей раз, действительно, последний. Покатается еще завтра.
«Не забыть еще разложить подарки!» - напомнил он себе и, закрепив ноги на доске в креплениях, рванул вниз по склону. Только усталость и недостаток опыта, похоже, взяли свое. Доска в очередной поехала как-то не так, как нужно, уводя в сторону, и Людвиг, взмахнул руками, изогнулся, пытаясь сохранить равновесие. Не вышло. Парень кубарем покатился вниз, несколько раз перевернувшись, испугавшись до чертиков, что сломает себе все, что только можно, а затем, распластавшись на животе еще не один десяток метров проехал вниз, прежде чем сумел остановиться. Белый, чистый и невероятно холодный снег залепил лицо, набился в рот и даже за шиворот и Людвиг, едва сумев очистить свою физиономию, некоторое время просто лежал, боясь пошевелиться, прислушиваясь к своему телу.
«Только бы ничего не сломать!» Перелома боялся больше всего – не потому, что это больно, не потому, что врача сейчас здесь вряд ли найдешь – об этом он не думал, как и не думал о возможных последствиях для своего здоровья. Думал о том, что перелом скрыть от матери не удастся – не пройдет он быстро никак, а уж тогда можно забыть и о поездках к Шварценбергам, и о какой-либо вообще самостоятельности. Пошевелил в плече рукой – одной, второй, осторожно покрутил головой и медленно приподнялся, садясь на снегу. Цел, вроде как цел, и даже ничего не порвал из одежды – разве что шапку потерял еще вначале своего грандиозного полета, но это – мелочь. На душе стало невероятно радостно – словно на свет рождаешься заново. Обошлось! Вцепившись пальцами в крепления, Людвиг освободил из них свои ноги.
- Все. Теперь точно домой!

Отредактировано Людвиг Айдлиц (24-12-2011 18:37:08)

Закатил глаза и отщелкнул замок, отодвигая дверь в сторону и пропуская в комнату кузена и морозный воздух. Повернулся к сестре, улыбнувшсь уже естественно. Мнительность отступила также быстро как и появилась - Ян ничего не видел.Да в принципе ничего и не было. Слава Богу. Но надо быть осмотрительным, все-таки два пацана с шилом в одном месте в доме... Кстати, да...
Пожал плечами.
- Я очень надеюсь, что Людди мирно спит в своей комнате и видит во сне пони,- отошел от балконной двери, одернув халат,- Да пустяки, только пятно.
Перевел взгляд на кузена, строящего из себя пушистого котика. Надо сказать получалось это у него отлично. Даже несмотря на подростковую нескладность, бровки домиком и большие выразительные глаза Янника делали из него просто  эталон милого ангелочка. Прямо фотографируй на рождественскую открытку.Не зря тетя всегда так трепетно рассказывала  про то какой Янничка хороший мальчик. Но Карстен представлялся себе монолитом, которого обтекают волны умильного обаяния кузена. Но по-честному, правдой это было лишь отчасти. Мужчина уже почти не злился, сохраняя суровое выражение лица уже машинально.
- Вот хороший вопрос,- сдвинул брови к переносице, сурово посмотрев на изображавшего хладный труп мальчишку,- Что ты тут делал,мм?
Поймал за палец, ткнувший в пятно на халате, удерживает, легко сжимая.
- Пятно. Из-за тебя между прочим,- повернул голову к Элли,- Ну, раз молодежь проснулась и активничает, то пора мне ее вести на хм... трудотерапию,- сделал бровки домиком,- Приготовишь нам завтрак,м? Пока мы будем разгребать снег у дверей,-улыбнулся уже Яннику,- Ну ты первым начнешь, я к тебе присоединюсь. Мне надо переодеться. Тем более, что работа согревает хладные трупы гораздо лучше кофе.

Поднявшись со снега, зажав рукой под мышкой доску для сноуборда, Людвиг решительно двинул в сторону дома. Спрятавшись за очередным снежным пригорком, имение Шварценбергов демонстрировало лишь свою крышу, что маяком просматривалась за высокими хвойными деревьями. Попытка отыскать собственные следы на снегу, проложенные утром, провалилась, и юный Айдлиц, махнув рукой на ее поиски, двинулся вперед, напрямую. Правда, решительности и запала Людвигу хватило ненадолго. Идти домой было совсем не интересно и, к тому же, вдруг, невероятно тяжело. Все же, устал прилично, вымотавшись за утро.
Ноги едва переставлялись, увязая то по щиколотку, то по колено в снегу. Сноуборд, веса которого Людвиг еще утром совершенно не ощущал, сбегая из дома, забираясь на гору, сейчас казался тяжеленным веслом, которое, то тянуло назад, то склоняло вперед, и вообще жутко мешало.
- Это тебе не по расчищенным дорожкам гулять, - пробормотал он себе тихонько под нос, вытягивая ногу из снега и, покачнувшись, снова ступая вперед.
Не менее десятка минут он мужественно, но медленно преодолевал расстояние до дома, пока не грохнулся прямо в сугроб – молча, расставив руки и выпустив доску. Вставать же спешить не стал. Все равно, что мокрый весь до ниточки, все равно, что холодно –устал! Все мечтания Людвига вдруг невероятно сузились и сконцентрировались на чашке горячего чая, сухой и теплой одежде, огне камина и теплой мягкой постели, из которой он сегодня выбрался ни свет ни заря. И все это хотелось получить прямо сейчас, чтобы не надо было никуда идти, бороться со снегом, терпеть холод, а просто оказаться в уютном доме. Спать… Людвиг на миг прикрыл глаза и втянул носом морозный воздух.
«Две секунды и встаю!» - решил он, подставляя свое лицо солнечным лучам, что вдруг решили согреть его. «Вот бы сейчас появился на снегоходе Карстен и забрал меня отсюда».
Правда, это желание вдруг самого его немного испугало, отрезвив и заставив открыть глаза.
«Ага, конечно! Как бы ни так! Если Карстен найдет меня здесь, на снегу, одного – прибьет! Или нет… но приятного в этом точно будет мало».
Немного нахмурившись, стараясь приблизительно прикинуть, сколько сейчас времени, и проснулись ли родственники, Людвиг быстро вскочил на ноги, отряхнулся, только сейчас ощущая, как сильно он замерз. Азарт прошел и жар разгоряченного спусками на сноуборде тела, утих. Наступало время мерзнуть. Подпрыгнув пару раз на месте, похлопав себя по бокам и бедрам, растерев ладони, скрытые в толстых перчатках, парень подхватил доску и рванул вперед, тяжелыми полупрыжками, почти бегом, добираясь до верха небольшой горки.
– Даааа! – с криком победителя он, просто усевшись на сноуборд, скатился с нее вниз, оказавшись неподалеку от дома.
«Домой, домой, в тепло!!!» Людвиг рванул было к входной двери, но, вовремя опомнившись, остановился. «Ага, а если случайно нарвусь на Карстена или Элли со сноубордом в руках? Это же ужас что будет, точно! Не дай Бог матери расскажут! Ну, Элли то я, может, и уговорю, а вот кузена…» Как ни крути, а Карстен самый старший из здесь присутствующих, а стало быть, какой-никакой, авторитет. Впрочем, в любом случае, авторитет. Несколько минут пришлось потратить на поиски для доски надежного убежища – под балконом за большим ящиком, и только тогда –уставший, замерзший, мокрый и в снегу, ввалился в гостиную.
– Ура! – тихо шепнул он, чувствуя, как дом принял его в свое тепло.
В гостиной не было никого, да и в самом доме было тихо, что не могло не радовать парня. Решив, что родственники еще все спят, Людвиг на миг пожалел о том, что оставил доску на улице, но возвращаться за ней не стал. Быстро и, по возможности, тихо, он пересек гостиную, поднялся по лестнице, перепрыгивая сразу по несколько ступенек, и двинул по коридору, чуть замедлив шаг и пробираясь почти на цыпочках мимо спальни кузины.

Отредактировано Людвиг Айдлиц (18-01-2012 17:50:49)

Умилился на "бровки" сестры. Это конечно  был не слишком честно, но организовав братьев чистить снег, он собирался присоединится к Элли  на кухне. В слух об этом говорить не стоило, но не зря же он менеджер? Главное - правильно организованный процесс. В дальнейшем им уже не нужно управлять, а только проводить своевременные проверки.
- Я думаю, можно пожарить яичницу еще. С беконом,- улыбнулся сестре,- А то сама понимаешь, придем после трудовых свершений,-по сжимал палец Янника в такт словам, смотря серьезно на заканючившего мальчишку. Только  уголках глаз затаилась улыбка,- Потные, усталые, вероятно с мозолями, зато согретые и удовлетворенные работой, достойной настоящих мужчин.
Не выдержал, рассмеялся, откинув голову назад и окончательно успокоившись. Затаившееся было раздражение растаяло как снег с янниковых ботинок. Сегодня канун Рождества. Все будет отлично. Покачал головой, даже не пытаясь прервать словесный поток кузена. Дернул за палец несильно.
- О! Точно! Ты ж паркурщик. Почистишь снег с крыши мансарды еще,- даже если и упадет, то с уровня чуть выше первого этажа в снег,- Мама никогда нам не простит, что ты на улице ходишь в одном свитере. Хотя наверное она в курсе твоего увлечения паркуром,- вернул хитрую улыбку,- Сообщить каких ты успехов добился, свалившись на балкон сестры?
Когда Ян встрепенулся и позвал Людвига, то отпустил его палец, прислушиваясь. Действительно шаги. Которые после оклика стали стремительно отдалятся. Вот на его голову свалилась активная мелюзга, ошивающаяся вокруг спальни Элли! В два шага преодолел расстояние до двери, распахнул ее, выглядывая в коридор.
- Людди! Иди сюда!- позвал, в прочем не надеясь, что ему ответят. Повернулся в дверях, скрестив руки перед грудью, - Ян, иди обрадуй брата. У вас 15 минут на сборы. Жду внизу. С лопатами. Кто не работает - тот не ест!- сделал страшные глаза.