Неделька выдалась...порой на такое пол жизни нужно... Ровно неделю назад, в день перед Хелоином, в его баре произошло похищение, настолько нелепо-дерзкое, что Мареку до сих пор не верилось, что он во всем этом участвовал, а не прочитал и не представил очень живо сюжет какай-нибудь книги, по которой потом снимут красочный боевик. Впрочем, в кино обычно, злодеев находили, и если не ловили, то, хотя бы рассказывали суть. Тут же все было глухо. Конечно ему не докладывали подробностей, он был всего лишь свидетелем, у которого забрали подписанные показания и оставили в покое. И, наверняка, этим делом занимаются всерьез серьезные люди, но уже где-то далеко. В телефон был забит номер инспектора, что вел тогда допрос, но ни он сам не звонил с тех пор, ни Марек ему, так как добавить было особо нечего по делу, а звонить и просто спрашивать "Ну че там?" казалось невозможным. Парень несколько раз садился пробовал перерисовать портреты подозреваемых, точнее второго, но понимал, что сколько бы он не сидел над бумагой  и не вглядывался в свои смазанные воспоминания, четче образ не становился. Взглянуть бы еще раз... Хотя, лучше не надо, все чувства, от первого до шестого, уверяли, что встреча такая может очень печально и летально закончится...
Пока в баре шел ремонт, довольно споро, учитывая, что со страховщиками вопросов не возникло, Марек пару дней прожил у Иржика, не потому что нужно, а потому что хотел. Потому что засыпать в постели с братцем было тепло , приятно и спокойно. Потому что он вручил ему странного вида оружие и научил им пользоваться так, чтобы не убить себя. Сделать это оказалось не просто, так как у Марека обнаружился какой то вывернутый наизнанку талант  калечить себя приспособленных для самообороны оружием. Начиная с того, что первым делом уронил эту хреновину себе на ногу.
Как и планировали, они попили пива и посмотрели футбол, правда в записи и на следующий вечер, потому что в ночь Хелоуина у Иржика и без того было много забот с отелем, переполненным постояльцами, а Марек не хотел болеть в одиночестве. Сам он напрочь отказался открывать бар в тот же вечер, с сожалением пропуская в этом году праздник, что приносил охуенную прибыль, учитывая выгодное соседство. Можно, конечно, было выставить не пострадавшую мебель и закрыть неряшливость и бардак декорациями, но само настроение праздника было безнадежно подпорчено, особенно не затертыми ногами следами мела на асфальте, очерчивающими не очень художественный силуэт тела. Парень не знал этого человека, видел то краем глаза, когда утром заходил в кафе, но он остался навсегда связан с "Баккара" и с его хозяином. То ли мистика места, то ли этой ночи, но Марек не мог избавиться от ощущения холодка по спине, как раз такого, какой описывают в фильмах с призраками...
Потом все наладилось и вошло в привычную колею. Бар открылся, пустив в отремонтированное, восстановленное нутро своих постоянных посетителей и репортеров, которые охотились за пока еще свежей новостью. Марек и Ирра четко соблюдали предписание и подписанный протокол, оставляя расспросы без комментариев. Бар фотографировали, помещали эти фотографии в газетах - дурная слава - дурной пиар. Как раз из той серии, что бесил художника больше всего еще с первой выставки, но он не мог с этим ничего поделать, тем более знал, что продлится это недолго. И действительно, к концу первой недели интерес к месту преступления поутих.
За это же время парень успел  таки съездить на киностудию и подписать контракт на первый в его жизни и, скорее всего, единственный, порнофильм. Сам Марек не зарекался,но понимал, что это не его карьера, что рисования, бара и пения ему более чем хватит на жизнь. Однако опыт оказался очень интересным. И не только опыт в съемках. Новой встречи с режиссером Повлавским Марек ждал с не меньшим нетерпением, улыбаясь каждый раз, когда вспоминал о нем. Новые отношения, какими бы они ни были и не оказались потом, всегда воодушевляли и развивались стремительно, вытеснив из памяти даже тот злополучный день и окончательно сделав его почти не реальным. Только непривычная тяжесть оружия в кармане служила напоминанием и единственным вещественным доказательством. Да начатая картина, что сейчас стояла в его мастерской — набросанный силуэт мужчины в серебристо серых тонах дыма. Так и не пойманный образ...он все равно не даст покоя, пока на сотрется с кончиков пальцев, не перейдет на более реальный носитель, чем обрывки воспоминаний. Кажется он начал вспоминать его лицо..хотя сам художник знал, что только кажется. Со временем он просто сам додумывал недостающие черты и детали, и это уж вряд-ли сойдет за фоторобот.

Новое событие и новая встреча организовались довольно внезапно. На самом деле услышав в телефоне, как незнакомец представился и назвался репортером, Марек заметно напрягся и помрачнел. Это был далеко не первый звонок. А он то думал, что стервятники уже успокоились. Однако, когда речь зашла о его картинах и о баре, но его никак не вязали с местом преступления, Марек сначала немного удивился, а потом расслабился. Не до конца, червячок сомнения продолжал вытачивать изнутри, но оставапться вечным параноиком было совсем не в характере Баккары. Поэтому так или иначе, он согласился на встречу. В примечательном местечке под названием «Морг», что располагалось не так уж далеко от его дома, не больше получаса неспешной прогулки пешком, тем более погода удалась и выпить горячий чай на открытой площадке под пледом и, возможно, последними яркими лучами осеннего солнца будет очень приятно. О чем конкретно пойдет речь Марек допытываться не стал по телефону. Оговорив время, он убедил себя все же пойти на эту встречу. И пошел. Одевшись потеплее в темно-синие толстые джинсы и темно синее же пальто с большими декоративными пуговицами, засунул ноги в  шерстяные гетры и удобные для такой погоды сапоги-вездеходы. Из под рукавов застегнутого пальто торчали слишком длинные рукова яркой кофты в горизонтальную, красно-белую полоску. Неизменный длинный шарф, намотанный едва не до кончика носа заодно удерживал и копну волос от игр с безответственным ветром, налетающим порывами и несущим промозглую прохладу от воды, делая воздух серебристо влажным. Добравшись до кафе Марек осмотрел занятые столики, особо внимательно те, где сидели в одиночестве мужчины. Таких на сегодня в ассортименте оказалось двое и Марек в тайне понадеялся, что его репортером окажется вот тот, в пальто, что в профиль казался довольно привлекательным, впрочем, как и в фас, когда повернулся к нему, а не начавший толстеть дядька с жухлой бородкой и кейсом, в котором он усердно рылся, вороша опасно торчащие бумаги.

* одежда

Отредактировано Марек Новак (07-12-2011 13:18:37)

Репортер оказался тем, кого Марек себе загадал и оказался таким... репортером. Не сказать, чтобы люди этой профессии баловали молодого художника вниманием, если не считать последнего инцидента. Но таким, в основном, интересовались акулы пера, хищные до сенсаций. Тут же был совершенно иной род и вид, пусть и не менее цепкий.
Его улыбка невольно вызывала ответную улыбку. Его акцент по доброму смешил и располагал к себе иллюзией беспомощности человека в больном, не до конца понятном из-за частичного языкового барьера мире. Он очень удачно шутил, вызывая тихий смешок. Люди, способные рассмешить, сразу попадают в обособленный круг, где авансом выдается приятие и доверие. И за шутками - такое ненавязчивое упоминание о профессиональном уровне через все эти встречи с профессиональными актерами с их тысячами кумиров. Давая интервью после такого представления невольно чувствуешь себя куда значимее в  мире искусства, чем являешься на самом деле. И это, несомненно работало, не смотря на то, что парень все это отлично осознавал - ведь кто бы мог подумать - из самого Лондона.
Марек утвердительно кивнул на то, что знает, кто такой Гарри Потер, умолчав о том, читал его или нет. Зато теперь будет куда проще запомнить имя. Пожал протянутую широкую ладонь, от души, не больно стиснув пальцы репортера и сел на стул напротив, благо столик был небольшим, на двоих, так что едва не задел чужие колени, продолжая рассматривать своего собеседника. Подмечая, как чудесно отражается светлое сегодня небо в радужках его глаз, лучащихся смешинками. Хорошие глаза, парню понравились.
- Зовите Мареком, или Баккара. Так я обычно подписываю свои работы, пан Гарри, - проговорил на хорошем английском с легким акцентом, - Так вам будет привычнее?
В это время как раз подошла упомянутая девушка с пледами и, хотя обогреватели справлялись хорошо, Марек все равно попросил один, на всякий случай, попутно распутываясь из своего шарфа, чтобы не мешался, так как к пледу еще заказал кофе и фирменные пирожные — гробики, на двоих.
- Раз уж вы здесь из самого Лондона, то должны их попробовать, - прокомментировал свою инициативу, оставив выбор напитка за паном Уолтером, - Советую взять эсспресо, если пьете кофе. Честно, не думал, что мной можно заинтересоваться так издалека, - вернулся обратно к их делу без пауз, - Вы говорили о рубрике, это для какого-то журнала? - глянул с любопытством и небольшой долей азарта — все же издание изданию рознь, кому было бы неприятно оказаться на страницах какого-нибудь довольно известного журнала. Немного волнительно, хотя скулы, скорее всего, порозовели именно от кусающего тонкую кожу холодка. Любопытничал, пока официантка не приняла заказ и не пообещала вернуться минут через пять.
Марек пока внимательно выслушал ворох вопросов, едва заметно и вряд ли осознанно хмуря светлые брови
- Как бы вам по занимательнее рассказать о буднях? - улыбнулся, - Родился и вырос в Праге. В моей истории трудно найти что-то примечательное, особенно в среде нашей художественной братии. С детства любил цветные карандаши, основы классики получил в местной Академии искусств. Выбрав все знания, которые считал для себя важными, академические и не очень, занялся вольным творчеством, - проговорил давно придуманные слова, чтобы каждый раз не запинаться на, казалось бы, таком простом вопросе о биографии. Может и его настоящая история была не оригинальной, но уж точно не для широкого круга слушателей и читателей...может быть потом, когда решится, наконец, отомстить, - Что же до мотивов. Это..это как задержанное дыхание, ни о чем не можешь больше думать, пока не вздохнешь. Чтобы продолжить жить дальше. Каждая картина — такой вот вдох, - улыбка стала немного, совсем немного смущенной, словно редко приходилось говорить в слух о своих..загонах. Не важно..Марек на пару секунд отвел взгляд, на его руку с ручкой. На диктофон и, куда-то, на соседнее здание... словно задумался на миг о чем то своем, пока снова не посмотрел на Гарри
- Какая моя картина вам понравилась?

Отредактировано Марек Новак (08-12-2011 16:16:22)

Марек устроился удобнее, и с пледом, и с чаем и с собеседником, посмеявшись на то, как и правда странно звучит это пан Гарри и повторив еще раз, словно сам привыкая. Пусть так - почему нет. Морщинки смеха репортеру очень шли - даже если это было профессиональное.
- Нет, это все не странно рассказывать, об этом часто спрашивают, и самый простой ответ на вопрос "как вы рисуете" это - руками. Хотя да, сейчас кто только чем не умудряется рисовать, о некоторых способах в приличном месте и не заговоришь вслух, - улыбнулся, - Я не такой, не ждите сенсации. Вы сами пробовали когда-нибудь писать книги или рассказы? О том, о чем вам только интересно и не задумываясь над удобными, ёмкими, но понятными литературными оборотами, над, - обвел взглядом кафе, - антуражем. Я могу попозировать, если хотите. На что мы будем делать ставку? На ветреность и летящий характер, - парень на миг перестал улыбаться и посмотрел в сторону, поправил волосы у лица так удачно,что их подхватило ветром и растрепало, пряди поймали лучи солнца в тонкие путанные сети, улыбка мягко тронула губы... и игра закончилась, - Может быть на секс? - парень посмотрел внимательно на репортера. В его глаза и в глаз камеры. Улыбка стала другой, и если и думал он сейчас об искусстве, то определенно в его наиболее приземленном воплощении. То, что довольно часто просматривалось  во многих его картинах, какой бы тематике они не были посвящены официально - что прячется даже не под одеждой, под кожей каждого живого существа, под его пристойностью и светским лоском воспитанности.
- Немножко бизнес, - парень улыбнулся и на миг улыбка из откровенно сексуальной стала немного злой, а потом снова обычной. Как пять минут назад,когда не было всей этой игры в чувства и страсти, - Я это все понимаю.
- Я рисую то, что мне хочется, не ориентируюсь на рынок, если вы об этом. Иногда рисую заказы за гонорар, но, сами понимаете, поговорку о голодных художниках вряд ли придумали сами художники. Пока еще не особо гонюсь за славой, хотя нужно было бы. Вы видели картины наверняка на сайтах - это пока все, что есть. Кому-то нравится. Конечно же мне важно, что нравится. Мне интересно слушать мнения, радоваться или злиться на них, интересно знать таким образом, что я есть. Как доказательство жизни. Следы-крючки за жизни других людей, за их чувства...
- Знаете, студия тут совсем недалеко. Если уж у вас было время приехать в Паргу. Пол часа буквально - мы могли бы прогуляться, - заметил между делом.
Марек достал из кармана айфон, опустив глаза в его экран, что-то выискивая, не прерывая, впрочем, разговора
- Моим первым зрителем и критиком был мой старший брат. Он сказал - у тебя талант, и я ему поверил. Он вообще очень сильно повлиял на мою жизнь, да и на творчество... не поймите неправильно, - улыбка добавила недосказанности многозначительность большую, чем слова. Правду было говорить очень легко, главное знать, на каком моменте остановиться. И какое же искушение взять и рассказать. Вот так просто случайному журналисту. На секунду желание это отразилось на немного задумчивом лице мимолетной болезненной гримасой, словно от очередного кусочка пирожного разболелся позабытый зуб. Парень запил это все глотком чая. Кивнул на экран телефона
- Хотел найти сайт вашей газеты и какую-нибудь вашу статью. Вы же не против, - признался, не скрывая своего любопытства, пролистывая страницу поисковика, - Никогда просто не слыша о ней раньше. Но это и не удивительно, я не особо интересуюсь прессой в принципе, пока она не интересуется мной.

Внезапно у собеседника оказалась трубка. Марек бы тоже покурил, но по какой-то давней странной привычке своих сигарет у него никогда не было. Не то чтобы проблема была их купить - в кармане есть деньги, в меню - целая страница на выбор. Он начал курить, когда переехал в общежитие при Академии - с тех пор и пошло. Многих удивляло это по началу, потом привыкали. Почему бы нет. Поэтому Марек так и не закурил, улавливая лишь совсем легкий запах дыма, хорошего табака, набирая продиктованный адрес и быстро просматривая домашнюю страницу газеты, посмотрев материал, вывешенный заглавным быстро глазами и на ссылки.
- Я сохраню адрес - почитаю на досуге, - выключил телефон и сунул обратно в карман, дожидаясь счета, который попросил у как-то вовремя проходящей мимо официантки. Той самой, что осталась на фотографии - она заметила и запомнила, и потому улыбалась особенно, с долей беспокойства и кокетства.
- Не люблю говорить про финансы - это скучно. Бар приносит доход, достаточный, чтобы окупать себя и еще одного художника. Хорошее место - много туристов, "Баккара" упомянут в некоторых туристических проспектах, - улыбнулся, - Этим и живем. Это дает возможность не думать о стоимости моих картин. Концерты и выставки там почти бессмысленны, но дают немного заработать музыкантам и художникам.
Пан Гарри расплатился по счету, Марек не стал возражать, забрал скинутый на края стола шарф, намотав его обратно на шею и волосы, как и прежде, не выправляя их, и когда они уже вышли из кафе и прижались друг к другу достаточно близко для того, чтобы лучше слышать, продолжил.
- Так много вопросов - я теряюсь и забываю, - плече при ходьбе тиранулось о его плече, пока они не подстроили шаг. Гарри, как и казалось, оказался совсем немного выше, Марек легко подхватил его руку, вторую сунул в карман, рассматривая теперь уже улицу, по которой они возвращались в бар - толпа людей, мимо которых иногда приходилось маневрировать, звуки машин, все это фоном мимо, Марек ходил это дорогой сто раз, - Ты не похож на свое описание, но, наверное, так и задумано, - Марек не помнил, но кажется, они переходили на ты, - Не зря же нравятся маски. Эта картина, кстати, тоже там будет. И нет, я конечно же, не расскажу тебе те недозволенные моменты - пойми меня правильно. И нет, я приверженец классики и рисую кистями, иногда пальцами - совсем ничего непристойного, - проговорил тихо, но близко, хотя, возможно, репортеру пришлось слегка склониться, чтобы расслышать каждое слово и каждую эмоцию. Спокойную и правдивую. - Я не буду тыкать членом в холст чтобы поразить кого-то. Или какой экстравагантной частью себя модно сейчас? И нет, - рука на секунду сильнее прижала к себе руку Гарри, - Мы не идем в мастерскую, чтобы потрахаться. Например. Хотя могли бы, потому что да, мне все равно, какой пол, и ты, определенно, в моем вкусе. Я бы хотел взять у тебя трубку на одну затяжку, можно, - Марек впервые посмотрел на своего спутника после того, как они вышли из кафе, - Тебе идет немножко не знать чешский, так специально не придумаешь, - улыбнулся беззаботно, словно не делал никаких признаний вот только что. Ожидая, конечно же, согласия, если трубка не окажется чем-то слишком личным.
- Что у нас еще было на повестке дня? Мы скоро придем... А да, вон в том доме, - Марек тыкнул пальцем в один из, трехэтажный, с магазинчиком элитного кофе на первом этаже, это оттуда сейчас заманчиво пахло свежемолотым кофе, а витрина была украшена кокетливыми лепными завитушками, - Я расписывал стену в квартире. Было очень неловко, когда хозяин опознал груди, живот и бедра одной из нимф. Кто бы мог подумать, жена его жаловалась на невнимательность и очень страдала. Наверное в багаже каждого художника есть такие истории, - помолчал, - Вот потому о нас и бытуют всякие мнения, и священники пекутся о наших душах пуще обычного...
- В том парке я рисовал портреты, - пришлось немного развернуться прямо на ходу и расцепиться, зажмурившись на ударившее в глаза солнце, - Мой первый заработок ранней весной, когда я решил жить отдельно. До того момента и не знал, как много разных валют существует в мире. Для пары купюр я так и не нашел обменника, сдается мне это были просто подделки-фантики, - Марек снова вернулся к своему спутнику, снов подхватил под руку.
- У тебя должно быть какое то воспоминание об этом Городе? Кто еще здесь живет из пока что неизвестных? - голос стал немного тише, словно прохожим мимо вдруг будет до них дело, - А отношения с братом и правда не сложились. Я жалею. Мне не хватает его одобрения - еще один повод искать его у других. Но все не то. Наверное, нужно рассказать что-то, что войдет в твою книгу "О неизданном"...Или в ней ты расскажешь о себе? Сегодня дождь обещали, - парень глянул на совершенно чистое небо.

Отредактировано Марек Новак (12-12-2011 03:15:29)

Солнце слепило, но Марек поймал это движение, когда он слегка прикусил губу и сказал то, что уже тысячу лет не говорят при знакомстве. Про "ты мне снился"...
Боже!
Парень улыбнулся, почти рассмеялся, заглядывая в глаза своему репортеру.
- Обо мне столько не пишут! - возразил. Пусть это было кокетством. Или правдой на его флирт. Они флиртовали и это было приятно и легко. Само собой, когда не подстраиваешься, не выискиваешь что-то. Приятно до колючек.
- Я почитаю твои статьи. Может быть. И обязательно то, что ты напишешь обо мне. Говоришь сейчас много приятного, а потом я окажусь ветреной посредственностью, и о как низко пало современное искусство. Оно фальшиво и однообразно. Да, я прав? Так ведь и будет? - глаза лучились смехом, парня, видимо, не особо волновало это.
- Я согласился, потому что мне хотелось развеяться и немного поговорить о себе. Какое мне дело до Ван Гога и Петрески? - выговорил и замер, скосив взгляд на спутника, чьи губы коснулись уха. Так неожиданно, не смотря на темы, что прошивали алыми откровенными стежками их интервью об искусстве. На эту пару секунд под порывистым ветром стало жарко.
- Эй! - художник повернулся к Гарри, возмутился даже, но, как оказалось, вовсе не касанию.
- Разве я уже не наладил контакт? Ты застукал меня с кисточкой в руке перед холстом и до сих пор спрашиваешь - как я рисую? - проговорил негромко и нахмуренные было брови взлетели вверх в секундном удивлении. Пальцы коснулись голой кожи у рукава его рубашки.
- Я не смущаюсь, - и они пошли дальше, наверное в тот момент кто-то обернулся на парочку, - И у меня нет бой-френда. Мне очень важна свобода. Понимаешь? - вместо его глаз глянул на такое же, без дна, небо. Хотел бы он и правда сказать, что свободен. Но никаких бойфрендов, неее... Гарри увидит его картины, и те, что со страстью, слишком откровенные, если бы кто знал. И те, что посвящены, но там все равно нет его лица. Последнюю, в которой мог узнать, и правда сжег, порезав на длинные тонкие полосы неподатливый от слоя краски холст. Марек внимательно посмотрел на мужчину и отвлекся от мыслей. На его губы, сжимающие трубку, на то, что блеснуло, поймав отражение солнца. Поднял руку и коснувшись подушечками пальца его уха по краю тронул сережку в левом ухе  не заметил раньше. Улыбнулся, щурясь, словно узнал какой-то секрет, забыв его тут же, и забрал трубку, затянувшись осторожно крепким. Он же не привык и вообще не курит. Это не сигарета с фильтром. Горло запершило и не выдержав, кашлянул несколько раз, тени слез в глазах, потому что попытался сдержаться.
- Ой, как глупо, словно в первый раз, - посмеялся и, успокоив горло, второй раз вдохнул все так же осторожно, но уже свободнее. придерживал трубку пальцами за толстое основание, как Шерлок Холмс в какой-то из экранизаций. И Гарри под руку, сразу став будто бы серьезнее и на пол года старше.
- Как удачно, что студия еще и бар, правда, могу выполнить все твои желания. И плохая история нам нужна. Придется ее выдумать, если не найдется...но я обещаю поискать, - сейчас Марек не думал о плохом и говорить было легко. Тем более он знал, что расскажет что-то совсем не плохое. Ведь все познается в сравнении.
Они перебежали улицу - дорога до дома оказалась короче. Гарри озадачил его слегка последними словами и последним вопросом. Они прошли мимо центрального входа "Баккара", парень кивнул, мол вот, и обошли здание узким переулком, спрятавшись в большие синие тени. До заднего входа и лестницы, что начиналась слева, почти сразу за дверью.
- О ком ты меня спрашивал? - они никого не встретили. Марек спросил, поднимаясь первым по старой не скрипучей лестнице и доставая ключи из кармана пальто, нащупывая пальцем нужный ключ по рисунку борозд и привычно вставляя в замок. Пропустил Гарри внутрь и закрыл дверь.
- Чувствуй себя, как дома. Меня бесят церемонии. Ходи вам потом чай наливай, когда сами знаете, где чайник...- проговорил, расстегивая высокие ботинки и стаскивая вместе с гетрами, оставаясь в разных носках, черном и темно-синем. Подождал, чтобы принять у пана репортера одежду и подтолкнуть вглубь залитых солнцем комнат, сам оставшись в джинсах и революционнй, красно-белой полосатой кофте.

Отредактировано Марек Новак (14-12-2011 03:15:00)

Гарри остановился и Марек обогнул его, первым проходя в квартиру, задержался только напротив, словно собирался прижать заманенного в ловушку гостеприимства мужчину к стене и что-то с него потребовать. Слова ли, или действия. Но прошел мимо, умудрившись ненавязчиво поймать его пальцы своими и потянуть за собой следом - вдруг бы ему вздумалось остаться, передумать. Сбежать, может.
Прикосновения эти, якобы случайные, ими всегда было приятно наполнять жизнь, они скрашивали повседневность до неузнаваемости, и они уже начали касаться. Отпустил его, скользнув подушечками по его фалангам и прошел вперед, повернувшись спиной, в гостиную, где торопящееся на свой бизнес-ланч солнце ярко обливало шершавый кирпич стен и гладкий деревянный пол.
- Хватили, что посчитаете нужным, трудно сделать комплимент более приятный, выразив симпатию среде обитания. Наверное почти то же, что признать чужой запах.... Так что же, чай? Кофе... а нет, я помню, ты говорил об алкоголе. Что хочешь, я забыл, возможно даже не придется спускаться в бар - я бы мог показать его тебе позже, он тоже, в немалой степени, мое произведение, пусть и в соавторстве с другими примечательными художниками, а так же современными технологиями,  нормами санэпидемстанций и прочих охранных организаций, что внесли свои корректировки, пытаясь стерилизовать этот мирок, - обернулся, - Так пафосно я это, да? я совсем не против чистой воды и еды. Не суть, посмотри картины, многие из них посвящены кому-то, но я не обязательно их рисовал, своих муз. Иногда это оставленное мне в наследство настроение, иногда кусочек чьего-то тела. Ассоциации. Я редко рисую портреты именно лиц, точных черт. Хотя хорошо их запоминаю, - Марек подошел к бару, рассматривая ассортимент и дожидаясь заказа, себе выбрал легкое белое вино, уже открытое - налил немного в низкий бокал для виски, - О, а хочешь, я могу пить абсент? - глянул на свои ноги, приподняв большие пальцы и покачавшись с носка на пятку.
- Носки разного цвета надевают против ведьм - защитный такой бытовой ритуал. У меня и булавка воткнута над косяком входной двери. Так что ты точно не ведьма... а история - я как то встречался с одной чертовкой, не то чтобы черный лак и вся эта атрибутика. Днем она была милым офисным работником и поклонялась вуду. Секс с ней был всегда со вкусом ритуала и как то она пригласила меня на их жертвенную поляну. Мы пели и курили, а она двигалась голой, знаешь, не танец, а словно слова заклинания заключены в жестах - все было по настоящему, и мачете, и курица, которой она отрубила голову.
Парень обернулся, не предлагая пока присаживаться, если Гарри было интересно все посмотреть, то дал время - они же за тем сюда и пришли.
- Потом я нарисовал картину женщины с куриной головой...и знаешь что? На сайте куча кудахчущих феминисток обвинила меня в том, что я считаю женщин тупыми птицами. Я не люблю объяснять смыслы своих картин, люди сами слишком талантливы, чтобы ставить их в мои рамки.
- Такая история, Гарри... я слишком много рассуждаю, да? Видишь кресла вокруг, их много и они разные, - парень улыбнулся, кивнув на разностильные, разноцветные, - Мне их дарят друзья, потому что когда я только заселился сюда - был только диван. Им это не нравилось, - посмеялся, - Какое бы кресло ты подарил мне для себя?