«Спасибо тебе за наводку Пастух, ой спасибо» Сейчас, вполне миролюбивый маньяк – каннибал Йохан Ференци занял очень удобную позицию с чудесным видом на древнюю кузницу. Уподобившись стрелку – снайперу венгр затаился в засаде, присматриваясь к дому указанному в координатах данных Пастырем. Уж очень не понравилась самодовольная рожа ветеринара, когда тот пиарил знакомого кузнеца, сомнительному другу. Прошлый раз закончился клятвенным обещанием больше никогда не обращаться к Пастырю за контактами.  Нужда заставила, и природная осторожность не осталась в стороне. Вот как сейчас.
Он затаился на безопасном расстоянии от дома охотника, укрывшись за размашистыми ветвями низко росшего дерева. Не сел на корточки, забравшись в самый дремучий куст, так словно у него совесть не чиста, напротив. Йохан стоял, выпрямив спину и гордо вскинув голову. Со стороны взрослый мужчина, наверное, натуралист, совершающий пешую прогулку не испугавшийся осеннего холода. Устал и решил полюбоваться природой. Случайным прохожим уже седой мужчина вежливо улыбался, вскидывая руку в приветствующем жесте, после поворачивался в направлении дома. Он стоял здесь уже минут сорок и скорее всего, начинал вызывать все больше подозрений, вызывал бы, если бы люди здесь ходили чаще, чем раз в полчаса. Короткое кашемированное пальто проигрывало холоду, а шея все чаще начинала склонять гордую голову по направлению к поднятым рукам. Потирая между собой ладони Красава, обдавал их горячим дыханием, но по-настоящему его грела  мысль. Несмотря на то, что Пастыря Ференци знал не первый год, он ему откровенно не доверял, как и всем в принципе.
«Этот Карандаш, как обычно что-то не договаривает, что-то очень существенное». Печенкой чуял Красава. Вот если венгр вернется к нему с претензиями, Ференци спорил на что угодно, он все сошлет на шутку. Пытаясь заглянуть в будущее, Красава представлял, как гвоздями прибьет ветеринара к его приемочному столу и очень весело над ним подшутит в отметку.
Прошло сорок минут, когда появился хозяин кузницы. Здоровый, рыжий, крепкий – как и описывал его собаковод. Будто помогая венгру составить о себе более полное мнение, язычник выскочил без рубашки в осенний холод. Проследив, как тот без труда справился  с дверью, профессор задумчиво вскинул брови.
«Тааааааааак» этот шкаф был заметно крупнее того что был в прошлый раз. Как следствие справится с ним, будет гораздо сложнее. Стоило надеяться на здравомыслие Пастыря?
«Продажная скотина» зло, сплюнув себе под ноги, полюбовавшись кузней еще пару минут, Красава направился к дому. Выбора не было, других вариантов не было. Он что зря так долго добирался до этого места, чтобы уйти ни с чем? В кармане пальто, целые пальцы на левой руке по привычке сжали сложенную бритву и не сразу отпустили. Совершив традиционный танец очистки обуви от той грязи, что не сдалась холоду, Красава несколько раз постучал в дверь и отошел на три шага назад. Посмотрел вправо, влево и на всякий случай наверх. Пол выглядел безопасней. Гадая насколько своеобразен кузнец, Красава громко откашлялся, услышав шум по ту сторону двери.
- Меня к вам направил Пастырь, рекомендуя как мастера на все руки, - «того у кого руки растут не из того места на котором принято сидеть» мысленно добавил Ференци и продолжил, - …мне нужно сделать одну вещь.
Помолчал.
-  Я хорошо заплачу.

Отредактировано Йохан Ференци (30-10-2011 22:12:28)

Из трубы зловещим дыханием вырывался дым, бутафорскими облаками  расползаясь по небу.  По ту сторону двери раздавался шум оживающей кузни, звуки переплетались между собой, превращаясь в общий шум.  Разобрать его на составляющие мешал усиливающийся ветер. Даже сквозь закрытую дверь чувствовался жар пробуждающегося от спячки зверя. Не спеша стучать повторно Красава был уверен, что второй раз на ощупь дверь окажется намного теплее.  Дом создавал иллюзию жизни.
Встав в пол оборота Ференци, смотрел в сторону леса и гадал – удалось ли ему привлечь внимание хозяина кузни. Удалось. Раздались шаги, скрипнула половица, голос  хозяина сопроводил открывающуюся дверь. По интонациям сразу стало понятно, что упомянут Пастырь, был зря. Простой вывод, не раскрашенный в буре эмоций. Ференци отметил лишь необычную манеру речи незнакомца. Такую речь крайне редко услышишь в джунглях большого города.  Немигающий, пристальный взгляд венгра переместился с фигуры мужчины на молот в его руке. Гнилой товар подсунул Пастырь.  Стало не до привычной игры на публику. Лицо окаменело, сняв маску, отбросив в сторону эмоции, Йохан сухо просчитывал возможные варианты развития событий. Не один Яромир считал, что в друзьях Пастыря исключительно чокнутые. Все как Московские курсанты - на подбор. Он был с ним почти одинакового роста, но кузнец намного моложе, да и силы не занимать – вон, как молотом крутит.  Фартук на  славянине обещал преимущество в скорости для Ференци, но профессор не любил полагаться на удачу. Слишком она капризна, да и сам доктор хоть и опытный, но не тот, что двадцать лет назад.  Инстинкт самосохранения удобно положил рукоять бритвы в ладонь и на несколько миллиметров выдвинул лезвие из гнезда.  Движение было скрыто от глаз Яромира развернутой в пол-оборота фигурой мужчины.
- Не вижу поводов для шуток. – Вскользь заметил доктор. Не поворачиваясь к кузнецу спиной Йохан, боком протиснулся внутрь. Рука легла на притолоку, оценивая расстояние до нее тем самым храня голову от удара. Не насколько об перекладину двери, сколько от удара молота. Если выбирать между рукой и головой, Красава отдавал предпочтение последнему.
Разница в температурах была колоссальной.   Место напоминало баню и духовку одновременно. Ремесленные принадлежности ассоциировались с пыточными инструментами. В момент согревшись, Йохан уже не думал о погоде на улице как о холодной. Скорее соблазнительной.  В полутьме правило минимальное количество цветов и в основном это был черный и все оттенки красного в отличие от богатой палитры осени.  В целом тяжелая атмосфера. По спине скользнула первая капля пота.
Не выпуская из поля зрения фигуры кузнеца, Ференци как можно непринуждённее осмотрел обитель хозяина, одновременно стягивая с рук толстые перчатки.  Запасной выход он не нашел, а может не заметил или (что вероятнее) его здесь просто не было. Чувствуя себя котом, попавшимся в мышеловку, Йохан вернул на лицо эмоции, придавая ему больше человечности.
- Мне нужно изготовить протез со скрытым лезвием в нем. – Ответил на вопрос венгр, к собственному неудовольствию выпустив из рук бритву. Посмотрев в глаза своему собеседнику, Красава для пущей наглядности закатал рукав рубашки до локтя. Рукав частично-снятого пальто повис за спиной, Йохан не спешил раздеваться, может действительно зря пришел. Крепкое запястье плотно обхватывала качественная кожа – крепления протеза. Справившись со всеми заклепками и ремнями, Ференци отложил ее в сторону, снимая с руки.  Половины пальцев нет, обрубки уродовали рваные шрамы, как уродовало само запястье сквозная полоса от ножа, охотничьего или армейского - по шраму видно лезвие широкое, не предназначенное для игры в ножички. 
Дав вдоволь налюбоваться на обрубки и своеобразный стигмат, Ференци опустил руку.
- На месте пальцев свободное пространство, которое может занять хирургически – острое лезвие. Чертеж механизма у меня с собой есть, но у меня нет опыта, все сделать самому.  Ты сможешь это сделать Яромир? – Имя ему так же подсказал Лукаш, побоялся гад, что не найдет Красава кузнеца – Если да, давай познакомимся и обговорим цену, если нет мы с тобой расстанемся и не будет тратить время друг друга.

По крайней мере, Лукаш не соврал на счет кузнеца. Тот, как и следовало ожидать, оказался не болтливым и не болтливым – это качество было первостепенно важным в списке Ференци. Для его собеседника – самым востребованным в списке личных добродетелей. Отведя глаза от хмурой физиономии славянина, профессор обратил внимание на стул. Некую конструкцию максимально приближенную своей формой к стулу, стулом можно было назвать с большой натяжкой. Скорее это был тот агрегат с помощью которых проверяли кандидатов на пост папы на наличие мужских признаков, лет этак двести назад, после того как пост папы Римского заняла женщина. И это не единственная ассоциация, возникшая в воображении маньяка, еще с помощью подобного оружия можно загонять крыс в толстую кишку несчастного, путем нагревания горшка с  крысами и прикладывания его к бедрам испытуемого. Для каких целей использует его кузнец? Ференци интересоваться не спешил, как и присаживаться.
Обнажив свою руку, Йохан ждал любой реакции от насмешек до жалости – и то и другое чувство он не любил. Как не любил? Не одно из этих чувств не влекло за собой ничего хорошего. Зато они являлись главной причиной наличия на искалеченной руке перчатки. Мало того он сам заслужил то что случилось. Был неосторожен и поплатился за свою неосмотрительность. Все по-честному. Не одно из самых очевидных чувств не отразилось на лице Дарзы. Зато кузнец отложил в сторону молот, тем самым отчасти поспособствовал ослаблению хватки на рукояти, спрятанной в кармане бритвы.
На риторический вопрос Красава не ответил – что есть того не отнять. По его мнению все и так очевидно, мало того наглядно продемонстрировано. Опустив руку, он еще раз осмотрел кузницу. Кто бы мог подумать, что оставались кузнецы еще на этом свете.  Понятно хобби, но как профессия. Злость на Лукаша стала потихоньку утихать, ей на смену пришел интерес к рядом стоящей личности.
Единственной функцией протеза в руках Кудеяра – создание видимости наличия пальцев. Пластик, обтянутый кожей. Пальцы, сжатые в кулак. С таким протезом удобно проходить посадку на самолет. 
- Не все так просто. – Выслушав, взял слово Красава. – Мне не нужно переделывать этот, мне нужен новый, выполненный с нуля. Материал железо, сталь, что есть. Главное чтобы был протез прочнее пластикового. Я могу работать с теми пальцами, что имею в наличие на данный момент. Мне не нужна имитация того что у меня больше нет и никогда не будет.
«Мне нужно» – главные слова и цена не важна. Цена за сборку и создание протеза, а заодно и молчание. Представиться кузнец не попросил и то хорошо. Йохан все еще обдумывал, стоит ли называть свое настоящее имя или лучше придумать псевдоним.
В просьбе дать руку, венгр не увидел ничего странного. Свои руки врач берег и с неохотой поменял работу. Судмедэксперт с покалеченной рукой? Таких Штаты быстро отправляют на заслуженный отдых. К собственной травме Ференци отнесся философски – делать нечего надо жить дальше.
На свою руку венгр не смотрел, только в лицо кузнеца.   Эмоции скудные, но они присутствовали. Пеньки зашевелились, вместе с ними дернулись и здоровые пальцы. Запястье сжалось в кулак, напрягая мышцы всей руки. Мизинцу нечем было пошевелить, все остальное работало как часы, нет пальцев – одна беда.
Переведя взгляд на грязные разводы, Йохан пропустил тот момент, когда на его обрубке сомкнулись чьи-то зубы. Понадобилась вся сила воли, чтобы сдержать свои рефлексы в узде.
- Вполне вероятно. – Не стал отрицать Красава. Рука не дернулась, мимика лица не выдала профессора.  Йохан уже профессиональным взглядом, изучая мужчину. Точного ответа он так и не дал. – Откуда ты знаешь, что не соврал я тебе? Почему просто не спросить?
Хозяин барин, но… К чему кузнец задал подобный вопрос – Ференци не понял.
- Тем обрубком, что ты попробовал на вкус я хорошо владею. Это на тот случай если собрался ставить спусковой механизм рядом с ним. – Главные ответы на свои вопросы он так и не получил. – Берешься за работу или слишком сложно для тебя?

Смотря в лицо кузнеца, Красава уже был готов если не отнять, то сжать руку в кулак вдруг Яромир что-то там да недопонял и решил повторить свою попытку.
- Говоришь, ладонями чуешь сокращение мышц, а не то, как обрубок моей кости тебе по зубам стучал?
Пользуясь чисто своей логикой Ференци, пытался понять, где он ошибся, раз дал повод сомневаться в своих словах. В первую очередь новый протез был выгоден именно ему и как следствие нужен был умелец, обладающий необходимыми навыками и способностями.  В его понимании все было довольно просто, он даже принес нужные чертежи, но кузнец о них не вспомнил.  Действия Кудеяра выходили за границы логических построений моделей поведения человека, которые без конца строил и прогнозировал в своей голове маньяк.
Получив свою руку обратно Йохан, поднял ее на уровень глаз, осматривая красноватые отметины чужих зубов на своей бледной коже. Орион небольших вмятин уже исчезал, как исчезает оригинальное созвездие с неба прогоняемое лучами солнца.  К сожалению, черные с серым оттенком пятна исчезнуть с рукава рубашки не спешили.
«Хорошо хоть пальто снял» Заметил Ференци, борясь с желанием положить свою ладонь поверх оставленного Яромиром отпечатка своей длани. Кудеяр далеко не ушел, возвращаясь с местами белым полотном. По всей видимости, у каждого свои метода и свои чертежи. Красава инструкции слушал молча,  и так же молчал, взял с раскрытой ладони уголь, по возможности стараясь не касаться чужой кожи. Ничего сложного в том, чтобы обвести свою руку он не видел. Сев на корточки возле стула с дыркой, Йохан попытался прикинуть, для чего он все-таки служит, а заодно занять голову. Не получилось, привлеченный чужим взглядом профессор замер, снизу верх, рассматривая рекомендованного ему умельца. Если оставить только глаза, убрав все остальные части тела, информации на оценку личности остается под ноль. Если глаза это зеркала души – то в этих глазах души нет или она временно отсутствовала. Цепь рассуждений Ференци прервал сам Кудеяр, отведя взгляд в сторону и возвращаясь к работе.
- Хм… - Переборов ожидаемо вспыхнувший интерес, Йохан вспомнил о себе. Уголь не ручка, но ничего сложного. Вычерчивая свою кисть, венгр, одним ухом слушал необычную речь славянина. Когда все было готово, Ференци еще какое-то время простоял за спиной кузнеца, рассматривая, как тот подчиняет себе металл и пламя. Согласно его воле оно принимало, ту форму, что задумал кузнец, но венгра больше интересовал сосредоточенный взгляд неизвестного. Ему всегда импонировали люди способные полностью отдаться работе. Оставив душу Кудеяра в покое, Йохан положил готовые чертежи на подставку для малой кузнице, вымыл руки, привел себя в порядок и вышел в ночь.

Он вернулся на следующий день, когда ночь окончательно вошла в свои права. Кузница погружалась в сон, тонкая струйка дыма почти терялась на фоне черного неба, только тусклый свет луны выдавал ее. Он припозднился, поздно закончив работу.  Но в окне все еще горел свет, похожий на свет маяка, указывающий верное направление.  Большую часть пути к кузнице Ференци проделал, испытывая неприятное чувство, что за ним кто-то идет, дышит в спину, а стоит оглянуться и это окажется всего лишь ночь. Йохан не оглядывался, по возможности не обращая внимания на собственную манию преследования, но все, равно улавливая звуки ночи. Шаги, дыхание, стоило остановиться и все исчезало. Он почти поверил, что эти звуки издает он, как за спиной раздался треск сухого дерева и снова тишина.  Ничего. Значит, не стоит так спешно обвинять собственное воображение, кто-то там да есть. Только один зверь останавливается так резко. С сожалением посмотрев на кузницу, Йохан понимал, что сейчас не место начинать вести допрос с пристрастием, разворачиваясь на полпути. Поэтому он продолжил путь, откладывая остальные дела на потом.
В этот раз он подготовился; черная, теплая куртка, черная же водолазка, перчатки и спрятанное лезвие в фальшивой пряжке брюк. Эту одежду Эдит будет легче отстирать, чем ту в которой он был вчера. Взойдя на крыльцо, венгр развернулся и несколько долгих минут вглядывался в лес, силясь рассмотреть своего преследователя. После визита к кузнецу придется поспать в машине, а утром изучить цепочку следов. Ночь оказалась холоднее дня и отпечатки ботинок (если это все-таки был человек) надежно вморозит в землю.
Раздался стук в дверь.