Как всегда всё случается не тогда, когда надо. Не то, чтобы это странная закономерность, но обстоятельство достаточно неприятное. Особенно, если в определённое время назначена встреча с незнакомым человеком. Когда приходит знакомый и случается нечто непредвиденное – это не смертельно, когда же появляется незнакомый и что-то как всегда не так…то тут уже начинаются проблемы.

Юлиус плечом толкнул дверь и практически влетел в коридор собственной квартиры, потому что с минуты на минуту должен был появиться клиент, которому не много - не мало, художник был должен… Портрет, разумеется. Но почему-то этак за полчаса до прихода гостя позвонил Феликс, которому срочно нужно было помочь донести «сумочки». Дядя никогда не относился к разряду божьих одуванчиков, однако в этот раз почему-то упёрся и решил, что без помощи Юлиуса он никак не справится.

В очередной раз чертыхаясь, и на бегу переодеваясь, юноша припомнил своё отношение к родственникам, которые приезжают погостить и потом не желают уезжать весьма нелестными словами. В это же время чёрно-белая четырёхлапая шкода развела бурную деятельность, принявшись кататься по полу и пытаясь поймать ноги носившегося хозяина.
- Феликс, а ну-ка брысь, отсюда, - Юлиус попытался вырваться из цепких коготков кота, однако потерпел неудачу в этом деле и чуть не грохнулся на диван, так как в это время пытался сменить джинсы с прорезями в самых непредсказуемых местах на приличные чёрные брюки. Зверя, кстати, принёс в дом тот же дядюшка, в честь которого хвостатый бандит и был назван.
Стащив с себя растянутый серый свитер (как раз для встречи родственника), Юлиус накинул чернильно-фиолетовую рубашку и быстро принялся её застёгивать. Очередной раз шикнув на кота, художник решил, что выглядит почти прилично, и, по крайней мере, клиент хотя бы не сбежит, узрев полуобнажённого служителя музы в подобном виде и с котом на ноге.

Это был, пожалуй, первый в жизни случай, когда художник был рад, что назначивший встречу опаздывает. Даже на столько времени. Сегодня он всё равно никуда не собирался, разве что можно было выйти вечером на прогулку. Но это был пока проект, а не факт, так что Юлиус вполне спокойно ожидал прихода клиента. Обычно, это всё же немного действовало на нервы, потому что сам Талех старался явиться везде вовремя. И являлся, что нужно заметить. Но в этот раз всё складывалось как по заказу. Единственным пожеланием всё же оставалось то, чтобы клиент вовсе не забыл о встрече и не решил заняться чем-то другим. Подобного, слава богу, ещё не свершалось, но Юлиус прекрасно понимал, что в этой жизни  никто не от чего не застрахован.
Когда звонок оповестил о прибытии, парень, не задерживаясь, прошёл в коридор и распахнул дверь, тут же впустил пришедшего внутрь.
«Вот оно что», - мысленно отметил художник, бегло оглядев появившегося в дверях мужчину, но не так, чтобы тот сумел заметить изучающий взгляд.
Красивых людей всегда приятно рисовать. Но людей «с изюминкой» рисовать не менее приятно.
- Именно я, рад знакомству, - согласился он, голос художника был мягким и низким, - прошу, проходите.
Томаш…хорошее имя. А, главное, подходит мужчине. И сам весь ладно сложён, с потрясающей эбеново-чёрной шевелюрой, которую бы смотреть, смотреть, смотреть… Да, касаемо того самого смотреть. Глаза у пана Дворского были тоже невероятны. Как серебро при свете зимней луны, такое же красивое и холодное. И взгляд также: холодный и внимательный, будто он хочет рассмотреть насквозь.
Юлиус не стал задерживать его в прихожей и сразу же повёл в мастерскую.
- Позвольте узнать, - обратился он к молодому человеку, - откуда вы обо мне узнали?
Талех был больше известен как изготовитель сувениров, нежели художник, поэтому любопытство тут проявилось в невероятной форме. Кто сказал и, главное, с какой целью?

"Ууууу", - чуть не выдал Юлиус, услышав, кто именно посоветовал его персону господину Дворскому. Август в этом смысле был тяжёлой артиллерией, убалтывал собеседника вусмерть, не давая тому возможности даже как-то защититься. Нет, безусловно, те, кто был силён духом и не слушал не умолкающего Враницкого, имели шанс уйти живыми и даже не впечатлёнными. Судя по всему, Томаш был именно из разряда последних. И это было хорошо. Потому что когда позирующий начинает разговаривать, добром это обычно не заканчивается.
- Да, он заказывал макет Праги для своей матери, если не ошибаюсь, - кивнул Юлиус.
Прослушав то, что требовалось клиенту, художник на секунду задумался. Играть с кистью наперегонки было заданием не из приятных, однако… вполне возможным.
- Ну, что ж, клиент всегда прав, - улыбнулся он и ещё раз посмотрел в глаза Дворского.
«Ай да глаза! Прям ледяная сталь, да, и только!»
- Два часа так два часа, - чуть пожал плечами Талех, проводя мужчину в свою мастерскую. В данный момент картин в ней не находилось, но зато без труда можно было увидеть стоящий на столе «строящийся» макет.
-У вас есть какие-то особенные пожелания? – мягко спросил он, посмотрев на Томаша и жестом пригласив присаживаться в кресло, выполненное в стиле модерн и больше походящее на стул, однако от этого не перестающее быть удобным. (Талех проверял его собственным телом, так сказать. Всё было сделано для удобства клиента).

«Тяжёлый случай», - отметил Юлиус, подходя к установленному мольберту и чуть прищуриваясь. Обычно, когда клиент говорит «на ваше усмотрение», то обычно ничем хорошим это не светит. Во-первых, сложно понять, что предложить человеку, который не знает, что хочет и, во-вторых, сие обстоятельство даёт клиенту свободу действий. Нет, конечно, оставалась  ещё возможность, что клиент, действительно, не вредный. И согласен будет на всё. Однако после слов Томаша об оценке мастерства этот вариант резко отпадал.
Что касалось характера Талеха, то было правдой, что художник достаточно мягок и терпелив. Звездой художественного мира он ещё не стал, так что отсылать клиентов, даже претензионных, было не в его правилах.
- С девятнадцати лет, - ответил Юлиус чистую правду, уже не воспринимая Томаша полностью как человека, а лишь видя модель, а также очередность линий, которые будет накладывать одна за одной. – Учился и зарабатывал, всё же столица, необходимы были собственные средства. Клиентов…
Юноша на секунду замолчал. Тут была проблема, он, действительно, всех не помнил. Но все же таковых было достаточно. Что он и сказал Дворскому.
- Клиентов было много, что, конечно, может показаться странным в силу моего возраста, - Юлиус негромко рассмеялся,  - но с ними мне помогал дядя. И в основном это были макеты.
Талех также заметил мимолётное изумление своего гостя, но не рискнул объяснять, что в мастерской предпочитает держать только те работы, которые в процессе. Готовые полотна и макеты тут же убирались, чтобы не сбивать с толку одним своим присутствием.
- Пан Дворский, а как вы относитесь к котам? – прозвучал неожиданный вопрос.

- Как вам вздумается, пан Дворский, - совершенно серьёзно заявил Юлиус в ответ на вопрос о перемене местоположения, - единственная просьба – не принимать ничего витиевато вроде асан из йоги. Не факт, что я смогу так быстро перестроиться.
Судя по сосредоточенному лицу парня, который теперь не отрывал янтарно-карих глаз от холста, подобные клиенты, действительно, попадались.
Рисовать мужчину Юлиус начал ровно с того момента, стоило только Томашу опуститься в кресло. Однако специально стал так, чтобы клиенту было не особо видно, чем занимается сам Талех. Как ни странно, многие, завидев, что идёт процесс, мигом застывали, превращаясь в каменное изваяние. Самым мерзким в этом деле было то, что изваяние оказывалось безжизненным.
Томаша таковым назвать было нельзя, однако природное любопытство и извечное желание творца проработать «Вы это видите? – Да. – А видите, как это может получиться?» не дали удержаться от провокационного вопроса. Вопрос был приличен, а вот тень удивления, причем явно положительно повлиявшего на настрой клиента была очень уместной. Стальные глаза на несколько мгновений вспыхнули серебристым огнём, словно, на них упали солнечные лучи, выдавая лёгкое изумление от неожиданного вопроса. Но этого было вполне достаточно, чтобы увидеть Юлиусу именно то, что он хотел.
- Это хорошо, - улыбнулся он, - дело в том, что в этой мастерской бродит один чёрно-белый прохвост. Я искренне надеюсь, что он не будет вести себя неприлично, но если уж явится, то буду уверен, что вы отнесётесь к этому спокойно

Юлиус не подозревал, какое впечатление он производит. Виной тому была сосредоточенность, которая полностью заняла его ум и внимательность, с которой он рассматривал сидящего напротив мужчину. Нет, безусловно, художник всегда был в форме и в каком-то смысле заботился о том, чтобы тот, кого он рисует, тоже был доволен зрелищем, что в свою очередь открывается перед ним. В то же время молодой человек пытался распределить работу на то время, которое было ему отведено.
-Натуру? – задумчиво протянул Юлиус, не отрывая взгляда от Томаша, словно оглаживая им всё ладную фигуру Дворского, выхватывая каждую деталь. – Рисовал.
Художник даже на секунду оторвал взгляд от полотна и посмотрел в глаза Томаша, пожалуй, чуть дольше, чем того требовали правила приличия.
- Всё зависит от того, кто позирует, - усмехнулся юноша, - ну, и, разумеется, от целей, с которыми художник изображает человека. Если тот является просто натурой, которую необходимо нарисовать – это одно. Натура как средство. Лично я воспринимаю это исключительно как часть своей работы. Если же человек, который призван выполнять роль модели, является не средством, а целью, то это уже совершенно другое дело. Бывает и как объект вожделения…и не только.
Юлиус хмыкнул. Интересные вопросы задаёт пан Дворский, очень интересные. Талех не стал вдаваться в подробности и говорить, что поступал так неоднократно.
- Душою слаб и телом грешен при виде красивых людей, - ровным голосом произнёс Юлиус, решив провести ещё один небольшой эксперимент и отплатить Дворскому той же монетой, - вот, например, вас ... вас можно было бы изобразить с обоими целями сразу. Обнажённым, сжимающим острый кинжал со стальным клинком. Таким же холодным как ваши глаза.

Отредактировано Юлиус Талех (14-11-2011 21:05:34)

Нет, одно дело «сидите, как хотите» и совершенно другое встать и пройтись. Причём в направлении Юлиуса.
В янтарных глазах мелькнула тень раздражения. Конечно, клиент всегда прав, конечно. Хотя, парень прекрасно понимал, что своими разглагольствованиями о натуре он сам нарвался на подобное поведение. А, может, разговоры здесь ни при чём?
Когда его работу одобрили, Талех уже почти прогнал своё недовольство. Но прикосновения рук и горячее дыхание заставили забыть о манерах.
Шелестящий шёпот обжёг кожу подобно раскалённому острию ножа, чёрные волосы оказался настолько близко, что захотелось отбросить подальше так некстати находившийся в руке карандаш и вплести пальцы смоляной шёлк и притянуть к себе, не говоря уже о последствиях.
Игра «Клиент-Художник» исчезла в одно мгновение, словно лопнула какая-то невидимая нить, сдерживавшая Юлиуса в рамках приличия. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен – чего терять время?
Пару секунд юноша не двигался, словно действительно раздумывал, как ответить на поставленный вопрос. Но, резко вывернувшись, перехватил руки Дворского, сжимая запястья хирурга, и склонившись к его лицу с той же интонацией спросил:
- Хочешь узнать все мои достоинства? – низкий голос прозвучал хрипло и тихо. - Не так ли?

Когда ты раб своих дурных привычек, это просто ужасно. Поделать с этим практически ничего не возможно. Почти точно так же, как и искоренить какую-то из них. Например, ту, которая велит - обращайся с людьми так, как они обращаются с тобой, говори так, как говорят с тобой, ну…если, конечно, у тебя нет определённых планов в отношении своего собеседника.
Ещё несколько минут назад планы, действительно, имелись. Но…было что-то такое, что обычно спокойно дремало и не нарушало покоя почти уже приличного художника, чуть приостыв со студенческой поры, сейчас вспыхнуло с новой силой. Юлиус не видел препятствий в том, что собирался сделать. Томаш был хорош собой. Спокоен и властен. Но в то же время проскальзывало и то, что он далеко не железный человек. Это цепляло, будоражило фантазию и желание узнать такой ли он на самом деле или же это только маска.
Талех с обманчивой покорностью опустился вниз, проведя ладонью по бёдрам, поднырнув под чёрную ткань водолазки, ощутив горячую кожу. Чем сильнее разгорался интерес, тем быстрее Дворского освобождали от одежды. К чёрту правила хорошего поведения, они давно не актуальны!
Однако последняя фраза неожиданно заставила пересмотреть свои действия и замереть на месте. На губах художника обозначилась едва заметная улыбка. Ничего просто не мог с собой поделать, но именно после таких вопросов возникало непреодолимое желание сделать какую-нибудь гадость.
Юлиус посмотрел на Томаша снизу вверх:
- А есть инструкция? - тихо спросил он, так что приходилось почти прислушиваться и провёл языком по вмиг пересохшим губам.